Локки 6. Потомок бога
Шрифт:
— Это всё?
— Сначала так, а потом посмотрим. Может, дополним наше взаимовыгодное сотрудничество.
Император думал недолго. Спустя всего полминуты он протянул мне руку. И я пожал её, скрепляя наше соглашение. А уже потом мы принялись обсуждать более мелкие детали.
Всего через несколько часов после разговора Локки и императора по стране начала разноситься фантастическая новость.
— Быть того не может! — ахнул Павел Громов, сидя в гостиной перед телевизором, где включился срочный выпуск новостей.
— Ого-го, —
— Как это произошло?! — радостно протараторила Лидия и возвела очи к потолку. — Боги, моему сыночку помогли боги! Вот что делает искренняя вера! Я сейчас же пойду в храм и сделаю щедрое подношение всем богам!
Она вскочила с дивана и пулей промчалась мимо крупногрудой любовницы Громова-старшего, отношения с которой он уже не скрывал. А та удивлённо-задумчивыми глазами посмотрела на экран телевизора, где показывали фотографию Александра Громова. На ней он был запечатлён с подчёркнуто решительным лицом и суровым взором.
Понятное дело, что эту новость отправили и в армию, использовав амулеты связи. Комиссар Грехов одним из первых узнал о ней и шокировано пересказал Ангелине. Та лишь грустно усмехнулась. А вот Шилов с Румянцевым радостно заулыбались, когда новость дошла и до них.
— А я всегда знал, что наш Громов далеко не так прост, — весело проговорил Рафаэль Игоревич, восседая на коне, бредущем рядом с лошадью Доброслава. Имперцы ехали чуть впереди двигающегося за ними полка.
— Да, было в нём что-то такое, — кивнул лысой головой здоровяк.
— Ага, он даже на высших аристократов смотрел как на дерьмо. И о чём это говорит? О том, что он чувствовал себя выше них. Значится, он уже давно знал, что запрыгнет так высоко. Видать, была у него какая-то договорённость с самим императором.
Румянцев хмыкнул и погрузился в мысли. Он прикидывал, что несёт ему новый статус Громова. Примерно об этом же думал и граф Рыльский-старший, досадливо скрипя зубами в одном из домов Брек-Гана.
— Теперь этот мальчишка может уничтожить меня, — процедил граф, рухнув на табуретку в пустой комнате, пропахшей шерстью и потом предыдущих жильцов. — Но я не понимаю. Как… как мог император поступить подобным образом? Он из ума выжил? Да вся знать сейчас в великом смятении. В империи уже двадцать лет ни у кого не было подобного статуса. А тут какой-то мальчишка из засранного Стражграда. Он даже академию ещё не окончил! Немыслимо! Ладно, надо успокоиться и думать, что делать дальше. А что тут думать?! Надо идти к Огневой и Беловой да умолять их передать Громову мои искренние поздравления и извинения за себя и сына. Что ж, так и поступлю. Да, это унизительно, но благо рода важнее.
Граф вскочил на ноги и бросился на поиски графини с баронессой. А те тяжело дышали на городской стене Брек-Гана, только что жарко и бурно обсудив новость о Громове.
— Я так и знала, — в очередной раз довольно сказала Белова, покосившись на красную дымку, затягивающую небеса. — Я так и знала, что Громов — чей-то незаконнорождённый сын. Он либо отпрыск самого императора, либо кого-то из князей.
— Вполне может быть, — согласилась
— Точно тебе говорю. Потому он и получил такой статус. А ещё его наверняка с детства готовили к битве с хаоситами Пустоши, потому-то он и сумел подчинить себе часть их, — предположила блондинка, радостно улыбаясь. — Интересно, а что сейчас чувствует мой давний поклонник юный Рыльский, он же так страстно ненавидит Громова?
А молодой граф в это время, находясь в другом городке хаоситов, не мог поверить в услышанное.
— Громова назначили Рукой императора? — медленно повторил он, словно впав в ступор.
— Именно, — подтвердил его коллега-маг, прислонившись плечом к повозке, стоящей на кривой улочке. — Я сам слышал, как об этом говорили через амулет связи. С него сняли все обвинения и ему сейчас сам Чернобог не брат. Громов теперь отчитывается только перед императором. Он хоть завтра может обоссать храм Перуна, изнасиловать всех жриц, и никто не вправе будет задержать его без прямого указания Его Императорского Величества.
— О-о-о, — тоненько выдохнул Рыльский, покачнулся и без чувств грохнулся на землю, украшенную пятнами высохшей крови.
Обстряпав с императором наши делишки, я покинул территорию дворца с помощью кубка-портала, чтобы лишний раз впечатлить монарха. Хотя он и так был впечатлён по самое не балуй. Правда, император старался держать морду благородным кирпичом. Но я-то тертый калач, подмечал малейшие проявления его эмоций, потому и знал, что император будет неукоснительно соблюдать условия нашего договора, несмотря на то что он, конечно, как всякий властитель, себе на уме.
Перенёсся я недалеко, чуть ли не в ту же точку, откуда начал штурм сада. Туда же прилетел и Рарог, смирно ждавший, когда я поговорю с монархом.
Пернатый с недовольством в глазах сообщил, что Хеймдалль желает встретиться со мной нынче вечером в том же самом отеле.
Известие было вполне ожидаемым, учитывая наш с асгардцем договор. А вот что стало неожиданность, так это реакция Семаргла. Бог устами Рарога сказал, что он не мальчишка на побегушках и больше не собирается обеспечивать мою безопасность во время таких встреч. Грубо говоря, он вспылил и послал меня.
Что ж, мне вполне хватило его терпения, чтобы успеть решить все вопросы с Одином. Теперь я могу не бояться, что кто-то из асгардцев сунет мне нож между рёбер. Нет, конечно, они могут это сделать, но уже явно не из-за пророчества.
В общем, я ответил Рарогу, что встречусь с Хеймдаллем.
Пернатый посланник улетел, а я отправился обстряпывать свои рутинные дела. Мне нужно было продать пару трофейных артефактов и купить несколько заряженных ловушек.
Дело виделось несложным. Правда, капризная столичная погода опять сделала финт ушами и испортилась. Небо затянули мрачные облака и полился мелкий, противный дождь, загрохотавший по крышам машин.
Мельтешащие по улицам горожане сразу же достали зонты, а я накинул капюшон и зашёл чуть ли не в первую попавшуюся лавку, занимающуюся скупкой артефактов.