Локки 7. Потомок бога
Шрифт:
Дуболомы хмуро посмотрели на своего босса, ожидая приказа. А тот ещё выше поднял брови, чуть не отправив их за пределы головы. Он скользнул быстрым взглядом по моей нетривиальной одежде и вдруг зашёлся каркающим смехом, постукивая себя тростью по бедру.
Простолюдины поддержали его смех грубым гоготом, запрокидывая головы.
Женщина же с жалостью посмотрела на меня большими озёрами заплаканных глаз как на юродивого, доставшего член и сказавшего, что он пожарник, прибывший тушить возгорание.
Даже кот за мутным окном посмотрел на меня весьма скептически.
Какие
— Бог. Гы-гы. Бог! — сквозь смех прохрипел дворянин. У него от избытка чувств аж слезинка выскользнула из уголка наглого глаза. — Пётр, Иван! Поглядите, вот так, оказывается, выглядят боги! Гы-гы! Ты бог чего, болезный? Помойки? Обоссанного подвала, где ты ночуешь с такими же богами?! Ой не могу!
Аристократ зашёлся в новом приступе смеха, уже начавшем раздражать меня.
Дуболомы тоже не собирались прекращать гоготать. Но они попутно сделали несколько шагов в мою сторону, чтобы не дать мне скрыться, если их босс велит наказать меня.
А тот, наконец отсмеявшись, вытер перчаткой слезинку и сквозь смешки приказал простолюдинам, указав на меня тростью:
— Сломайте-ка пару рёбер этому богу. А-а, гулять так гулять, ещё и ноги сломайте. Он хоть и повеселил меня, но уж больно язык у него поганый. Кстати, можете вырвать его. На этих улицах я царь и бог, и я решаю, кому жить, умереть или быть избитым.
— Беги! — в ужасе бросила мне женщина, дрожа всем телом.
— Советуешь с разбега их завалить? — задумчиво кивнул я на криво усмехающихся простолюдинов.
Они с азартом в кровожадных глазах поспешно зашагали ко мне, доставая из карманов курток свинцовые кастеты.
Волки, настоящие волки, не знающие жалости. Им человека убить так же просто, как и мне. Вот только я без серьёзной причины никого не убиваю и не калечу. А эти могут. Они плесень на человеческом обществе. От таких надо избавляться. На их руках столько крови невинных, что можно наполнить ванну и пускать в ней кораблики.
Да и дворянин с каким-то болезненным любопытством ждал, когда его подручные начнут превращать меня в кровавую отбивную. Извращенец, что ли? Нравится смотреть, как другим причиняют боль? Наверняка он и сам не прочь поиздеваться над теми, кто слабее его. Вот зачем ему эта заплаканная бедолага? Он же при деньгах, а значит, легко может снять отменную проститутку, которая охотно ублажит его всеми способами. А он собрался в засранном осеннем проулке насиловать какую-то бедняжку.
— С чего начнём? — весело бросил мне один из дуболомов, нависнув надо мной. — С зубов?
— Можно и с них. Хотя, признаться, на дантиста я не учился, так что может выйти очень больно, — злорадно оскалился я и швырнул в его лицо «взрыв энергии» максимального уровня.
К моему изумлению, магия не разорвала в клочья его голову, откуда вместо мозгов должны были вылететь опилки. Нет, она всего лишь в ослепительной зелёной вспышке до кости сожгла его лицо вместе с глазами и частично тем, что было в черепной коробке.
Мужчина под слитный удивлённый вздох смертных замертво упал на спину, распространяя вонь палёных волос и горелой
— Не поскупился на защитные амулеты для своих подручных? — удивлённо вскинул я бровь, покосившись на побледневшего аристократа.
Он в шоке разинул рот, выпучил зенки, а его щёки покрылись красными нездоровыми пятнами. Трость же задрожала в руке. Примерно так же задрожал второй дуболом, пока ещё живой.
Он судорожно сглотнул и попятился, тоненько залепетав:
— Я… я всего лишь исполнитель. Мне приказали, а я делаю… Семья… Мне надо кормить семью…
— Да хватит уже гнать. Твоя семья — проститутки из борделя. И что значит — всего лишь исполнитель? Я теперь должен тебя помиловать? Разве ты не мог отказаться от этой так называемой работы и найти другую, менее кровавую? — делано удивился я и без всякого сожаления с помощью «телекинеза» послал в него мусорный контейнер.
Тот шустро проскрежетал маленькими колёсиками по асфальту и с громадной силой припечатал мерзавца к стене. Смачно хрустнули кости, а из перекошенного в крике рта хлынула кровь.
— Собаке собачья смерть, — пробормотал я и вовремя телепортировался в сторону, избежав встречи с ветвистой молнией, с рассерженным треском вспоровшей воздух.
— Не на того нарвался, ублюдок! — зло выхаркнул дворянин, сменивший глубочайшее удивление на ярость, заставившую потемнеть его глаза.
Он отбросил трость и снова швырнул в меня молнию, напитанную силой по самое не балуй. «Телепортация» и от неё меня спасла, вызвав досадливый рык человека, перешедшего на угрозы:
— Я раздавлю тебя как клопа, кем бы ты ни был! Я, мать твою, Генрих Бранд, а не хрен собачий! Во мне сила нескольких атрибутов, а магии я учился с младых ногтей!
Он резко повёл рукой, применив другой атрибут. Подо мной захрустел асфальт, молниеносно пошедший паутиной трещин. Но я ещё быстрее телепортировался к стене и уже оттуда увидел, как асфальт пробили убийственно твёрдые земляные шипы. Они могли легко прошить мою ногу и даже войти в пах.
— Не впечатлило, — кисло покачал я головой и швырнул в него «взрыв энергии».
Дворянин покрылся «стальной бронёй», защитившей его от моей магии. «Взрыв энергии» лишь разворотил его пальто, оставив на груди дыру, через которую виднелся магический металл, поблескивающий в лучах тусклого полуденного солнца, выглянувшего из-за туч.
Маг покачнулся и снова со злостью швырнул в меня молнию. Она пролетела мимо ошарашенной женщины, заставив её волосы встать дыбом. А я элегантно уклонился и решил, что уже достаточно потратил времени. Надо заканчивать этот балаган.
Из моих рук друг за другом со страшной скоростью вылетели «взрыв энергии» и «телекинез». Первый снова угодил в грудь аристократу, пробив прореху в «стальной броне», а второй подхватил валяющийся у трупа дуболома кастет и с хрустом вбил его через дыру в магическом металле прямо в солнечное сплетение дворянина.