Локки 7. Потомок бога
Шрифт:
— А тебе на днях не звонил некий Пётр? — вспомнил я паренька из магазина одежды. Того самого, что ездил со мной в госпиталь выручать Румянцева. Я ему ещё после всего сказал, что если он захочет поменять свою жизнь, то пусть позвонит Громову-старшему.
— Нет, никакие Петры со мной не связывались, — ответил тот. — А кто это?
— Не бери в голову, — проговорил я, почувствовав нотку разочарования.
Паренёк всё-таки выбрал синицу в руке, а не журавля в небе. Точнее, выбрала его девушка, ведь
— Хорошо, — проронил смертный и внезапно многозначительно поинтересовался: — А когда ты на свободу выпустишь своё внутреннее «я»?
Мужчина явно намекал на своего внука. Младший Громов понял это и испытал прилив любви к родственнику, ведь он не забыл о нём, интересуется его судьбой, хотя в жизни деда сейчас куча различных событий, отвлекающих внимание от внучка.
— Скоро. Думаю, речь идёт о неделе.
— Так быстро?! — ахнул мужчина.
— Испугался, да? — иронично сказал я.
— Нет, что ты! Просто неожиданно. Ты молодец. Хвалю.
— Ох, спасибо за похвалу. Аж гора с плеч, а то я переживал, что не смогу угодить тебе, — саркастично выдал я, облокотившись на прозрачную стену телефонной будки.
— Нельзя так разговаривать с дедом, — пробурчал Громов.
Я весело хохотнул и попутно поменял позу, развернувшись лицом к той стене, что прежде молча служила опорой для моей спины. А там, оказывается, за стеклом в неверном свете фонарей всё это время, пока я был к той стене задом, стоял какой-то бородатый бомж в потрёпанном пальто.
— Твою мать! — от неожиданно выдохнул я.
— Что случилось?! — тревожно выпалил Громов.
— Надо поговорить, — раздался снаружи знакомый голос Семаргла. И в нём звучал целый оркестр чувств. Таким тоном мог говорить человек, чья судьба должна решиться на днях.
— Я тебя за бомжа принял, — честно признался я и бросил в трубку телефона: — Дед, всё хорошо. Просто знакомого неожиданно встретил, а он сейчас выглядит даже хуже тебя.
— Я хорошо выг… — успел лишь возмущённо сказать Громов, прежде чем я повесил трубку.
Выйдя из телефонной будки, я хмуро глянул на бога. Грязное в подпалинах пальто, в бороде запутались песчинки, а всклокоченные волосы оказались припорошены пылью. Того и гляди, мелочь попросит.
— Стильно, — сыронизировал я, скользнув по нему выразительным взглядом.
— Ты тоже ещё тот модник, — огрызнулся он, глянув на мои великоватые шмотки, снятые с трупа.
— Один один.
— Некогда писюнами мериться. Грядёт час великой битвы, которая сотрясёт этот мир! По моим расчётам, она начнётся завтра около четырёх часов утра возле Пальцев великана, — прохрипел в усы Семаргл, воинственно сжав пальцы в кулаки.
— Четыре часа утра? Плохое время. Кое-кто уже нападал в такой час, и для него это
— Время — это всего лишь время. Результат битвы с Хаосом будет зависеть от нас! — резко проговорил он, напоминая хищника перед долгожданным прыжком, который должен положить конец хитрой постоянно ускользающей жертве.
Семаргл будто изрыгал затаённое нетерпение, страстное желание поскорее ворваться в битву. Он сиял. И это был красный свет раскалённого паяльника, готовящегося войти в волосатую задницу Хаоса.
— Красиво сказано, — одобрительно кивнул я, против воли проникнувшись серьёзностью момента.
— Ты помнишь своё место на поле брани?
— Лучше, чем своё имя, — всё же не удержался я от капельки иронии.
— Помни о нашем уговоре, — сурово взглянул мне в глаза Семаргл и крепко сжал пальцами моё плечо. — Не подведи меня, и тогда ты станешь богом. Победа будет за нами!
Проходящие мимо люди удивлённо косились на нас, даже не догадываясь, насколько могущественные существа у них под носом решают судьбы мира.
— Конечно, она будет за нами. А где же ей ещё быть? — слабо улыбнулся я.
Бог ещё раз взглянул мне в глаза, а затем развернулся и пошёл прочь.
Любые слова сейчас были лишними. Все всё знали и понимали. Часы были сверены, планы разработаны, а войска ждали сигнала.
Я поправил куртку и отправился в ближайший магазин, торгующий артефактами. Купил там пару заряженных энергетических ловушек и в одном из безлюдных проулков перелил заряд в кубок-портал, после чего перенёсся на центральную площадь Гар-Ног-Тона.
Башня мрачно высилась в наступивших густых сумерках, борющихся не на жизнь, а на смерть с уличными факелами, чьё пламя танцевало и изгибалось. Оно освещало зверолюдов, дежуривших возле строения Древних: кто-то сидел на корточках, кто-то расслабленно болтал, а кто-то курил табак, завёрнутый в бумаги. Но все мигом встрепенулись, стоило им увидеть меня. В мою сторону сразу же уставилось оружие, но уже через пару мгновений хаоситы узнали мой благородный лик и вместо стали и магии наградили меня приветственными воплями.
— Всё, хватит, хватит кричать, а то народ разбудите, — помахал я им руками, как дирижёр, «убавляющий громкость» оркестра. — Позовите лучше Сломанного рога. Пусть придёт в дом стариков-изгоев. Я там его буду ждать. И да, пусть сразу подсчитает сколько у него подготовленных воинов.
Один из зверолюдов рысью помчался, нет, не в сторону Дворца Совета, где обычно обитал минотавр, а в направлении моего первого и пока единственного храма, где заправляла Бурая.
Видать, Сломанный рог снова у жрицы. Эх, надеюсь, они хотя бы не кувыркаются перед моим идолом, используя его в своих сексуальных игрищах.