Лом

Казаков Павел

Солдаты встали. Акуна не атаковала. Я же использовал паузу, чтобы прийти в себя. Тем временем генерал продолжил говорить также громко.

— Карродо Канн, со мной доктор Ри и его записи. Я прямо сейчас выслал запароленный файл с полным отчётом по его работам на каждый коммуникатор на этом корабле. У нас с тобой образовались разногласия. Вызываю тебя на поединок. В случае отказа, я вышлю пароль, и все желающие смогут посмотреть файл. Там много интересного, вряд ли твоя жизнь останется прежней после этого.

Так. Генерал очень вовремя. Но что за поединок? Что это, дерьмо паучье, за импровизации?

Тем

временем генерал-герой продолжал свою речь, каждое слово обильно приправляя презрением и пафосом. Тот ещё кулинар в общем. Даже если он и лапшу на уши вешает, то она такая едкая, что выдержать долго это невозможно.

— Ты же каспиец! Докажи, что не предал традиции своей планеты. Или откажешься от поединка? Со старшим по званию? Покроешь себя вечным позором? Хотя тебе не привыкать. Чего молчишь? Моя ставка на этот поединок пароль к файлу. Если побеждаю я, то ты покидаешь корабль. Если побеждаешь ты, то я отдаю пароль и ухожу со своими друзьями…

— У тебя есть друзья, Тао? — рядом с изображением генерала появилась такая же объёмная голограмма, показывающая плечистого мужика в обычной форме, даже не в броне. — Ты разве не всех потерял? Разве кто-то остался с неудачником и трусом? Ты тайно проник на корабль, атаковал моих людей, пытаешься взломать компьютер. Может быть, мне просто послать команду, которая посадит тебя в клетку, как преступника?

Я понимал, что этот Карродо сейчас просто тянет время. Но солдаты в коридоре стояли и не двигались, значит он пока ничего не решил. Иначе бы они атаковали.

— Я, генерал-герой Тао Нгата, вызываю тебя, генерал Карродо Канн, — Тао прям выделил отсутствие приставки «герой» у собеседника, — на поединок до потери носителя. Ты принимаешь вызов?

Генерал не стал ввязываться в перепалку. Время на нас не работает. Оно вообще мало на кого работает.

Изображение Канна застыло. Может он думал в совсем неподвижной позе, может, прервал соединение. Прошла минута. Я всё ещё страдал от фантомных болей и даже близко не был способен воплотить Пятого. Кстати… Это неизвестно сколько может продолжаться, да и генераторы мы больше не сможем по пути ломать. Пятый уже как боевая единица относительно бесполезен. Я переоценил себя, думая, что я могу действовать под влиянием поля. Больше не могу. После нескольких ошпариваний я очень долго не могу прийти в себя и тем более не могу сформировать Пятого. Так, может, мне вернуться в тела?

Подумано — сделано. Пока Карродо Канн то ли думал, то ли драматичную паузу выдерживал, я проник в комнату, где находились мои тела, и начал возвращать контроль над ними. Но будить или шевелить их я не стал. Незачем афишировать, что Пятого больше нет. Пусть боятся.

Уже ушами Славика и Димона я услышал ответ Карродо Канна.

— Вызов принят. В конференц-зале через полчаса.

Вот так просто. Никаких попыток оговорить условия. Хотя и так всё понятно. «До потери носителя» — это до смерти. Если проиграет генерал, мы останемся одни на враждебном корабле против нескольких сотен имперцев. Надеюсь, генерал знает, что делает.

Тела быстро возвращались под мой контроль. Глаз я не открывал, но хорошо мог слушать, что происходит. В плане передачи звуков броня, в которую меня упаковали,

справлялась на отлично, чего, к сожалению, не скажешь о запахах. Их она тоже блокировала на отлично.

В серверную, как я назвал про себя эту комнатку, вернулись принц и Акуна.

Первым заговорил принц:

— Ему можно верить?

— Да. Он каспиец и его ближайшее окружение каспийцы. Это и хорошо, и плохо. Сначала про хорошо. Их планета, Каспий, не так давно стала частью Империи. У них выработались за время изоляции свои традиции. Всё, что касается поединков, окружено огромным количеством правил, предписаний и традиций. Если вкратце, отказаться — позор. Также позор — не выполнить условия поединка. Он не поставил условий в случае своей победы. Означает, что как победитель, он будет делать, что хочет. Но если проиграет, то его люди проследят, чтобы я всё было сделано правильно.

— Ладно. А что плохо? — поинтересовался принц.

— Плохо, что в поединке он, вполне возможно, меня уделает. Тем более он прямо сейчас принимает разгонную химию, которой я лишён. В плане развития тела он ничем не хуже, а где-, может, и лучше. И если я как солдат акцент делаю на стрелковое оружие, то он как каспиец постоянно совершенствует навыки фехтования.

— Ты уверен, что это лучший план? Может быть, стоило призвать более-менее лояльных солдат на помощь? — спросила Акуна. — Или мне, а не тебе, стоило вызвать его на поединок.

— Тебе он мог отказать. Ты женщина и как боец, вполне возможно, сильнее его. Он бы выкрутился. Давайте выдвигаться.

— А что делать со Славиком и Димоном? И с Ри? — спросила Акуна.

— Несём с собой.

Акуна взвалила на плечо Димона, принц Славика. Мы двинулись в путь.

— Кто это его так? — неожиданно с интересом спросил генерал.

— Славик и Димон, — ответила Акуна. Я не видел, но, скорее всего, речь шла о раздолбатом мной дроне.

Генерал в ответ просто хмыкнул и направился дальше.

Я иногда осторожно приоткрывал глаза, но с положения «лёж животом на плече» мне открывался вид только на задницы Акуны и принца. Димоном я глаза почти не закрывал, а Славиком смотреть было не на что.

Мы шли относительно недолго, несколько раз поднимались.

Наконец, принц сбросил Славика с плеча и посадил у стены. Акуна сделала тоже самое, но только немного более аккуратно. Когда она наклонилась надо мной я приоткрыл один глаз и подмигнул ей. Получил в ответ быструю улыбку, после чего девушка встала. Как минимум теперь она знает, что я в сознании.

Я же оставил глаза открытыми, но стараясь не шевелить зрачками и расслабив мышцы лица. Выглядели мои тела так даже ещё в большей отключке. А поднятые веки объяснялись отсутствием силы тяжести.

Теперь, когда я видел зал, можно было оценить расстановку сил.

Зал был полукруглой формы. Стена, что была диаметром, видимо, использовалась как сцена или место проекций изображений, всё остальное пространство должно было быть занято стульями, но сейчас все они были убраны в пол. В конференц-зале не было никакой мебели. Потолок, что логично для боевого корабля, был невысокий. Славика и Димона посадили недалеко от правого угла. В противоположном углу расположилась команда противника.