Ломаная прямая

Таращенко Пётр

С удивлением Карагодин узнал, что дядька, который был должен обеспечить билеты на рейс, работает в охране Шереметьева, бывший работник спецслужб, полковник, но лично Савойский его никогда не видел. Друг хороших знакомых московской родственницы Аныванны. Случайно узнал о проблеме, сказал, что всё решит однозначно. Как не верить, если сказал: однозначно?!

Карагодин, удивлённый неопределённостью отношений и обязательств, – спросил:

– А не может так получиться, что мы приедем…

– Ты

что с ума сошёл?! Ты что, полковнику не веришь?! Слову офицера не веришь?!

– Да не в том дело… – попытался защищаться Карагодин. – Просто всякое бывает.

– Слушай, – ты Листопаду веришь?

– Конечно, верю, – автоматом ответил Карагодин, – очень достойный человек, как я могу ему не верить?

– Ну вот! Ну вот! – довольно рассмеялся Савойский. – А ведь Листопад тоже полковник!

– Е-моё, и то, правда! – Карагодин ощутил внезапное облегчение. – Как же это я не сообразил!

Выпили за слово офицера, и уже совершенно спокойно принялись строить планы на завтрашний день.

Завтрак ждёт, дорогие гости!

Встреча на Павелецком вокзале была организована в лучших традициях русского гостеприимства. Руководство OOO КОРО предоставило отечественный автомобиль представительского класса, под управлением прыткого грума Петрухи, он так и представился, – Петруха.

– Я вас вначале на фирму отвезу, – сообщил он.

– Не–не, – заартачился Савойский. – Давай по плану. Ты меня на Войковскую, а Карагодин поедет на фирму. – Мне отдохнуть надо. Что-то неважно себя чувствую.

Карагодин, переживающий похожие страдания, энергично запротестовал:

– Чёрт с ним, с планом! – нас люди ждут, любят нас, уважают. Машину прислали. – На Войковскую – позже.

– Директор сказал, вези их на фирму, а потом куда хотят, – сказал Петруха. – Давайте сначала на фирму, а то меня уволят.

– Как это уволят? – удивился Савойский. – У вас что, директор, самодур?

– Нет, – сказал Петруха, – директор – Короляш. А всё равно, сказал, что уволит, если не сразу на фирму не привезу. Они ж там целую программу для вас приготовили.

– Видишь, люди целую программу приготовили, мы просто обязаны заехать! – убедительно сказал Карагодин, которому ужасно хотелось познакомить Савойский со своими старыми друзьями. – Заодно и подлечимся.

Савойский взял секундную паузу для раздумий, и её оказалось достаточно, чтобы Петруха предпринял неожиданный манёвр, выехал на Садовое и довольно сообщил: – На Войковскую – проблема. Через центр сейчас не проедем, всё забито. А по кольцу – до фирмы как нечего делать. А после на Войковскую.

Фирма Короляша занимала просторное помещение бывшего продовольственного магазина «Мясная лавка» в цокольном этаже добротного шестиэтажного здания.

– Приехали!

Приехали! – раздались радостные крики, едва Карагодин, Савойский и Петруха вошли в помещение, забитое разнообразной корпусной мебелью: шкафами, тумбами, навесными кухонными шкафчиками, из-за которых появились: радостно возбуждённый Короляш, его зам, университетский друг Карагодина Юра Рыжов, в недалёком прошлом ведущий конструктор НИИ «Спектр», Павел Русанов, второй зам по торговым операциям, и наконец – Сёма, тоже какой-то зам, с которым Карагодин познакомился, когда тот приезжал по делам фирмы в Волгоград. Тогда Сёма подарил ему замечательный универсальный инструмент, похожий на суставчатое металлическое насекомое из какого-то космического блокбастера и содержащее пассатижи, нож, ложку, вилку, крестообразную отвёртку, шило, кривую хирургическую иглу для наложения швов в походных условиях, и штопор. Карагодин добросовестно держал устройство в бардачке своих Жигулей, но так и не нашёл случая применить его на деле, отчего вещь казалась ему тем более ценной.

На сладкое из-за платяного шкафа выплыла пара молодиц в шотландских юбочках и чёрных бизнес–пиджачках, и, сцепив ручки на уровне нижнего этажа, словно приготовившись петь, заняла почтительную арьергардную позицию за мужчинами.

– Вот они, красавцы, – объявил Короляш и раскрыл объятия сначала Карагодину, а затем и Савойскому, который принял это дружественное приветствие незнакомого человека как вполне естественное и даже само собой разумеющееся. – Явились…

– Не запылились! – в унисон пискнули молодицы, – и все дружно рассмеялись

Все три зама проделали процедуру приветственных объятий.

– Вот он каков, наш новый друг, – осматривая Савойского с нескрываемым удовлетворением, как заботливый отец глядит на любимого сына, вернувшегося из армии, продолжил Короляш, – Ну что ж, прошу…

– К нашему шалашу! – пискнули девчонки.

– Ну, положим, не к шалашу, мы пока не в Разливе…

– Слава богу, пока на бутылированной держимся, – гоготнул Сёма, попирая коробку с красивой надписью «Absolut Vodka. Produced in Sweden ».

– А потому, не шалашу, а к столу, – объявил Короляш. – Завтрак ждёт, дорогие гости.

За мебельными декорациями оказалась ещё одна комната, увешенная по периметру пляжными полотенцами с изображениями Мерлин Монро, каких-то загорелых девиц в разных прогрессивных ракурсах, тигров, львов и экзотической птицы тукан.

В центре комнаты были сдвинуты три журнальных столика, уставленные открытыми банками разнообразных паштетов, консервированных сосисок, ветчинной нарезки, маринованных пикулей, маленькой кукурузки, сырами камамбер, и нарядными упаковками пива Хайнекен.

– Настоящий голландский натюрморт, – сказал Рыжов, – Ван-Дейк отдыхает!

– А сало русское едят! – неожиданно сказал Сёма, деловито разливая «Абсолют» по нарядным гусь-хрустальным стопочкам.