Ломбард шкур и костей
Шрифт:
— Иначе говоря, пока ничего, — сказал она. — Все полагают, что нашли истинного подозреваемого, если не…
— Если я не обнаружу, что он невиновен.
— Вы так думаете?
Был ли в ее голосе вызов?
Зачем его тревожит эта молодая дама? И зачем ему нужно перед ней оправдываться?
— Если он невиновен, то я это узнаю первым, — ответил он, снова ощутив нежный и женственный аромат ее духов.
— Надеюсь, — сказала она, потянувшись, и к его удивлению, коснувшись его руки. — Мне бы не хотелось выглядеть столь негативной и столь же колючей, как по дороге сюда в машине. Понимаю, как тяжела ваша работа.
— Извинения ни к чему.
И ему вдруг стало легче, будто кто-то открыл окно, и поток свежего воздуха ворвался в коридор.
— Пора вернуться, — сказал он, с неохотой обрывая разговор. — Мне было нужно, чтобы несколько минут мальчик побыл один. В процессе допроса он несколько вышел из равновесия. Думаю, что пора переходить на следующий уровень.
Он продумал, зачем он все это ей говорит. Почему для него так важно, чтобы она знала, чем он занимается.
— Удачи вам обоим, — сказала она.
Трент ощутил заметное облегчение, потому что ее голос не перешел на нотки сарказма.
Джейсону хотелось пить. У него першило в горле. Ему казалось, что язык распух и не помещается в пересохшем рту. Забавным было то, что он не понимал, что хочет пить, пока мистер Трент не сказал, что принесет ему воды. И еще он впервые заметил, что в комнате нет окон.
Мистер Трент его даже удивил. Он выглядел дружелюбно, будто на самом деле хотел помочь ему найти убившего Алисию, он хотел помочь Джейсону вспомнить все, что произошло в тот день, но в то же время в его вопросах было нечто такое… Джейсон назвал бы это «странным» или нашел бы более подходящее слово. Он не мог предугадать, что еще найдет Трент или что еще скажет Джейсону. Иногда он выглядел недружелюбно, как только Джейсон начинал думать о какой-нибудь лжи, когда хотел нарушить правило, о котором сам не знал. И его сверлящие глаза, напоминающие черные шарики с оливковым оттенком, которые даже не моргали, и будто заглядывали ему в мозг.
И сильнее всего он чувствовал, что мистер Трент был разочарован его ответами. И, может быть, в данный момент было бы правильно доложить детективу, что допрос не идет по верному пути. Появилась тусклая надежда на то, что, может быть, они решат прервать допрос и отпустить его домой.
Джейсон подумал о других парнях. Наверное, их ответы были лучше, чем его, и, наверное, они могли видеть и помнить нечто намного более важное, чем видел и помнил он, и, наверное, помогут найти нужный ключ, для поимки убийцы бедной Алисии.
Он также подумал о том, что еще было бы можно рассказать мистеру Тренту из того, что он еще не рассказал детективу о происходящем в тот день, но он отбросил эту мысль в сторону. Работа мистера Трента заключалась в том, чтобы узнать о подозрительных чужаках в городе, или о тех, кто мог иметь к этому какое-нибудь отношение. Как бы то ни было, Джейсон не был уверен в том, что могло произойти между Алисией и Бредом, если после всего между ними что-нибудь могло произойти.
Когда он подумал об Алисии и о том, как видел ее в последний раз, печаль наполнила все его тело, будто яд, отразившись недомоганием и слабостью в руках и ногах. Теперь ему хотелось увидеть что-нибудь, что хоть как-то могло помочь расследованию, чтобы мистер Трент помог ему вспомнить подозрительную персону, о которой он, вероятно, забыл, хотя Джейсон не думал, что ему вообще
«Лучше будь осторожен, Джейсон», — сказал он себе.
«Зачем мне быть осторожным?»
Навязчивая идея, вынырнувшая из подсознания, заставила его почувствовать еще больший дискомфорт, ко всему добавилось ощущение того, что все неправильно и совсем не такое, как выглядит на первый взгляд. Было ли это его воображением, или всего лишь маленьким кабинетом без кондиционера и даже без обычного электрического вентилятора? Почему-то его раздражали голые стены — без фотографий, и без окон.
«Хочу выйти отсюда».
Он понял, что может отсюда выйти — просто встать и выйти, никому ничего об этом не сказав. Разве ему не говорили, что это добровольно? Да, он пришел сюда добровольно, но этого больше не чувствовал. Ему захотелось домой.
Джейсон оттолкнул назад стул, вздрогнув от звука, скрипящего по голому дереву металла, и направился к двери.
В кабинете никого не было. Мальчик ушел.
Трент вышел из кабинета, чтобы увидеть, как в дальнем конце коридора за углом исчезает Сара Доунс, и больше никого. Очевидно, мальчик покинул здание. Скорее всего, он сбежал через дверь заднего входа. Слово «сбежал» придало Тренту некоторое удовлетворение. Побег уж точно обозначал вину. Мог ли он сбежать, если ни в чем не виноват?
Спеша по коридору к двери заднего входа, он открыл ее и вышел наружу. Вспышка солнечного света ударила по его глазам.
Подождав, пока привыкнут глаза, Трент рассмотрел очертания двух, беспорядочно оставленных полицейских машин и переполненного мусорного бака. Когда его зрение более-менее прояснилось, что он увидел бездомного, который рылся в мусоре.
На выезде парковочной стоянки он заметил остановившегося мальчика. Плечи были ссутулены, голова опущена, будто на тротуаре он пытался найти ответ на вопрос, который Трент еще только собирался ему задать.
— Джейсон, крикнул он.
Мальчик оторвал взгляд от тротуара и, увидев Трента, нахмурился. Его силуэт слегка качнулся, будто он не мог решить: остаться или уйти.
— Пожалуйста, остановись, — сказал Трент, уже направляясь к нему.
Зачем он держал его тут? Если он ушел, то это громкий сигнал, указывающий на его вину.
«Он мне нужен. Нужен для признания вины».
— Прошу прощения, — пробормотал мальчик.
Они стали в тень старого кирпичного здания, стены которого были изрисованы граффити. Трент обернулся на полицейские машины. В них никого не было. Бездомный продолжал заниматься содержимым мусорного бака.
— Что заставило тебя уйти? — не на шутку удивившись, спросил Трент.
— Я хочу домой. Мне нечего вам сказать.
— Это мне судить, есть ли тебе что сказать. Ты не можешь так просто уйти. Это навлекает на тебя подозрения.