Лондон в огне
Шрифт:
— Палатки у нас нема. И топора. А жалюзи у него, наверное, нет. Это ж паросиловая установка, — страдая, бормотал второй булавной сотник.
— Но пулеметы-то, определенно есть. И стволы там пожиже нарезных. А то еще можно вам шаровары распялить, да на триплекс мехвода сесть, — посоветовала Катрин, с интересом глядя на хвостача — этот соображал на редкость связно.
— Шутишь, москвичка, — сотник утер лицо. — Остановить бы, так. Може, не всех повешают.
— Пошли за танком. Помогу по старой памяти, — ляпнула шпионка непонятно зачем.
— Божешьтымой,
Побежали гуськом под стеной. Катрин крепко врезала стволом по локтю оказавшемуся сзади долговязому, вздумавшему проверить клятую москальку сзади.
— За що?! — возмутился исследователь, хватаясь за конечность.
— Ты, стервец, зачем лапаешь? Оно тебе, хренову импотенту, надо?
— То временно недомогаю, галет не додають, — еще больше обиделся страдалец. — Я юбку чипав. Хороша тканина.
— Заткнись, Шестьсот Шестьдесят Первый, — приказал сотник, прислушиваясь. — Стоит, вроде?
Танк наверху, действительно, пыхтел на месте, только одна пулеметная установка стрекотала, лупя по окнам второго этажа — там жалобно звякали остатки стекол и рамы.
— Идем? — сотник глянул на Катрин, на хлопцев.
— Я ж не можу, — долговязый ухватился за немыслимо страдающий локоть.
Второй-булавной выругался, причем вполне внятно.
— Идем втроем, пока броня не удрала. Вспрыгнешь сама?
Катрин подпрыгнула, подтянулась, слегка опасаясь за сунутые в кобуры револьверы — момент сомнительный. Но хвостачи не покушались, оба легко взобрались на балюстраду, скорчились за перилами.
Танк стоял шагах в двадцати, чем-то позвякивал и окутывался тонкими струйками пара. Похоже, давление в его котлах порядком упало.
— Ты к заднему трапу, мы до среднего, — прошептал сотник.
Рванули к машине. Нужно признать, галетная диета сказывалась на волинтерах благотворно — легкие и поджарые хвостачи пролетели расстояние в один миг. Катрин подумала, что надо бы похудеть, но в целом тоже не отстала. От бронехода воняло армейской баней, углем и горячим металлом. Мелкий волинтер с зажатой в зубах саблей уже взлетал по трапу, когда задняя пулеметная установка опомнилась и открыла пальбу. Катрин была на ступенях, струи раскаленных шаров едва ли могли зацепить, но все равно было неприятно. Через мгновение шпионка оказалась наверху, вспрыгнула на вращающуюся башню — та была довольно миниатюрной — размером с выварку для белья. И как там стрелок умещается? Разбираться было некогда, Катрин била каблуком по стволу пулемета — тот и не думал гнуться. Легковаты полусапожки, хотя тут и берцем-то не осилишь…
Со скрипом начала поворачиваться передняя башенка, Катрин не размышляя спрыгнула в «тендер» и прокатилась по груде угля. У котлов второй-булавной тряс замурзанного воина, тот пытался отпихнуть начальство черенком совковой лопаты.
— Ты что творишь, сука?! — рычал сотник.
— Там побратимы, номера Пятьсот Второй и Пятьсот Четырнадцатый, — тыкал пальцем себе под ноги кочегар.
Катрин увидела, что по черным щекам парнишки текут слезы.
— Отдай! — сотник
Мелкий вояка с саблей отвесил кочегару крепкого поджопника — угольный хлопец исчез за броневым бортом.
Обе пулеметные башни вновь открыли бешеную пальбу. Часть пуль рикошетила от брони, опасно взвизгивала у борта.
— Вона лом! — ухватил инструмент понадежнее Второй-Булавной…
Процесс был нелегок: бронеход не давался, кружился на месте, снес несколько пролетов перил, чуть сам не навернулся вниз, пытаясь стряхнуть своих разрушителей. Когда машина бухнулась о стену дворца, покатившаяся по кочегарному отделению Катрин едва не прижарилась о крышку котла… Одну из башен заклинили сразу, вторая во всю психовала, не жалея пара и пуль. Второй-Булавной обварил руку, но и вторую башню укротили. Катрин ударами лома согнула оба ствола пулемета, длиночубый ловкач, добивал лобовую установку. Бронеход издал страдальческий скрежет и понесся вдоль дворца.
— Все, прыгать нужно, — крикнул сотник.
— А экипаж? Вытащить бы их, — напомнила Катрин.
— Они уже всё, — буркнул хвостач, и махнул сотоварищу, — Сигай!
Короткий звон был оглушительным. Катрин успела увидеть белые искры, броня под ногами вздрогнула. В бронеход угодил снаряд…
…Слетая непонятно куда, шпионка успела увидеть, как уносится обезумевший танк, перевалилась за балюстраду и относительно благополучно приземлилась на округлый, хорошо постриженный куст. Метрах в десяти в озеленительную зону шмякнулся сотник.
Танк уходил прочь, стена дворца за ним лопалась от частых попадания снарядов — остатки малокалиберной батареи открыли беглый огонь.
Второй-булавной сидел на газоне и прижимал к себе обваренную руку. Катрин отодрала от и так порядком укоротившейся нижней юбки полосу:
— Мочой продезинфицируй, да замотай.
— Та знаю, — безнадежно прохрипел вояка. — Иди куда шла. Спасибо говорить не буду. Из-за вас всё вот так.
— Обойдусь без «спасибо». Не страдай, небось, зачтут подвиг хозяева.
— Не тычь говна в душу. Там и так насрано. Кто ж знал…
— Это точно. Слушай, булавной, а ты от рождения такой умный, раз и сейчас по-человечьи разговариваешь? Или недоразумение какое?
— Случайно вышло, — мрачно признал сотник. — Разъем у меня бракованный, коммутация цепи не полная. Да я еще в то гнездо солидола с опилками забил.
Катрин не знала, что сказать. До какого ужаса людей довели…
— Мовчишь? И то верно, — ухмыльнулся сотник. — Иди, а то накроют ни за що. Нам-то все одно конец.
— Слышь, а еще такие, в рассудке и с опилками в разъемах, у вас есть?
— Может и есть. Только тебе-то що?
— Мы могли бы помочь. Если отсюда пробьетесь.
— А дальше що? Куда нам идти? Мир иной, Англия ця вовсе сраная, стародавняя. Думали, Европа… Куда нам по ней с хвостами.
— Ампутировать можно. Шанс есть.
— Передохнем. Думаешь, просто хвост?
— Не просто. Но шанс есть. Проверено. Сами решайте. Если в город пробьетесь, так под землю уходите. Там коллекторы, пещеры…