Лоно Заруны
Шрифт:
С того момента мужчина преисполнился искренней благодарностью к дикому нуру. Рогор благосклонно принимал несмелые попытки человека показать свои чувства к нему.
После небольшого отдыха, мы продолжили сложный путь.
*** *** ***
– Я так и думал, что все этим закончится! – уронив обреченно руки, протянул Зунг и с глухим туком оперся о каменную стену.
Вот уже битый час мы стояли в тупике, с каждой минутой теряя надежду, что сможем продолжить путь. Когда мы только вошли в тесную расселину, оставив позади длинную «безмятежную» долину, все гадали, куда же нас приведет эта дорога? Уперлись в огромную черную глыбу.
Придя к выводу, что это черное препятствие перед нами, точно не природного происхождения, мы принялись искать способы преодолеть его.
Что мы только не делали! И простучали каждый сантиметр загадочной преграды. И просили просканировать Забаву, но та отказалась, сказав, что здесь особенно много «тяжелого воздуха» (так Забава называла аномалию гор). И пытались взобраться наверх, как по самому камню, который был слишком гладкий и скользкий, так и по боковым стенам, более приспособленным для альпинистского восхождения. Но Наран, первый вскарабкавшийся наверх, не обнадежил нас, сказав, что дальше только непроходимые скалы и пропасть.
Обсмотрели каждый уголок глыбы. Искали подсказки и под травинками. Наран даже отправил меня лично прощупывать каждый сантиметр, надеясь, что я обладаю некой силой или отпечатавшимся на коже ключом от той панели управления в карстовой пещере. Но после тщетных моих блужданий по холодному камню ладонями, он разочарованно махнул рукой, пробубнив что-то наподобие: «Когда не надо, у нее все получается, а когда в нее верят, она бессильна». Мне было обидно слышать эти слова, но я уже привыкла к его сарказму. Причем злился он всегда, почему-то, только в мой адрес.
Постепенно все сползли вдоль каменной стены на пол, давно устав от затяжного подъема и удрученно повесили носы. Особенно низко висел нос Зунга. Лишь Лахрет, заложив руки за спину, задумчиво продолжал рассматривать непреодолимое препятствие.
Забава уже пол дня продолжала хныкать, что хочет есть, и готова съесть даже камень. Если бы она не была беременна, смогла бы терпеть голод, как и остальные, еще дней пять. Взрослая ниясыть спокойно переносит отсутствие еды около недели. Но сейчас Забава растила в себе малышек и нуждалась в пище как никогда. Ее нытье достало даже Лирита, хотя он, как и его всадник, был достаточно выдержан и спокоен.
Я подошла к мужу и остановилась рядом:
– О чем думаешь?
– Я думаю о необычной гладкости этого камня.
– И что?
– Эта глыба намного темнее, чем скалы вокруг, - закачал пальцем в ее сторону Лахрет.
– И до сих пор остается идеально гладкой, будто отполированная.
– Да. Ну и что? Мы уже это в самом начале заметили…
– Это не нормально. Любой предмет после долгого стояния под дождем и ветром начнет изнашиваться и покрываться трещинами и слоем грязи. А он стоит, будто его только установили или вымыли. Как-то это неприродно. Вполне возможно, это препятствие – не естественное физическое явление, а плод неизученной нами энергии. Значит, есть возможность его и убрать. Но какая? В чем секрет?
– Но мы уже все перепробовали…
– Значит, не всё. Что-то мы упустили.
– Но что?!
Он не ответил, продолжая рассматривать черный камень. Я глубоко вздохнула, начав размышлять о том, что придется, наверное, нам разворачиваться и искать другой путь. Может, вернуться в самое начало и плыть по реке на катере?
Воцарилась напряженная тишина. В тишине хорошо думать. Я присела на небольшой валун возле ног Лахрета. Уложила подбородок на подставленные ладони и тоже уставилась на темную поверхность. Повторила в уме для разминки слова подсказки из Комнаты Древних: «Каменист путь и крута дорога. Пусть будет молчание твоим другом. Оно спасет тебя. Верный путь – прямой путь. Пусть глаз не обманывает тебя. Лишь вера откроет вторую и третью печати». Ее мы уже повторили за этот час, наверное, раз сто. А Зунг читал ее, как мантру, считая, возможно, что камень оживет и услышит его отчаянные причитания. Даже меня поощрял повторять за ним. Сейчас же он обхватил голову руками и, молча, на корточках, качался туда-сюда. Ему, что, так легче думается?
– Пусть глаз не обманывает тебя… Лишь вера откроет вторую и третью печати… - вслух едва слышно прошептала конец второй подсказки.
Лахрет услышал мой шепот и повернул в мою сторону профиль:
– О чем думаешь?
– Думаю, о том, что сейчас нас глаз «обманывает»? Там точно должна быть дорога. Ведь раньше здесь ходили. Даже брус положили. Так почему теперь нельзя?
– Ага, и на самом деле это не стена, а проход! – иронично хмыкнул Зунг.
Его интонация так напомнила нотки Нарана, что меня даже подкинуло на валуне и перекоробило в некоторых местах.
– А что? А может, так и есть! Надо только верить! – неожиданно для себя вспыхнула я.
Когда издевки звучали в чужих устах, а не Нарана, это сильно раздражало и активировало потаенные закрома моего мозга для самозащиты. Поэтому я недовольно нахмурила брови и поднялась на ноги.
– Вот увидишь! – сверля твердым взглядом отчаявшегося библиотекаря, бросила я. – Надо только верить, что там проход!
– Ага. Там проход, а я - макака (так называли невысокий куст с маленькими ядовитыми ягодками; когда я узнала, что это, долго смеялась).
Подарив Зунгу самый мой решительный взгляд, я подошла к камню и сосредоточилась на своих чувствах. Я ему докажу, что права, даже если не права! Надо только верить!
«Надо верить! Надо верить!
– шептала я про себя и уперлась двумя руками в холодный камень. – Надо верить…» Представила, что впереди не камень, а проход и думала только об этом. Мне, вдруг, так отчаянно захотелось, чтобы это была правда! «Проход… проход…» - у меня даже слезы задрожали в глазах. Я так усилено хотела этого, что даже перестала что-либо слышать вокруг. И вдруг! послышалось знакомое: «У! У! У!», а камень под ладонями начал неожиданно теплеть, пока не стал настолько горячим, что заставил меня резко зашипеть и отдернуть руки.
– Что происходит?!
– Откуда этот звук?!!!
– Я точно его где-то слышал! Не может быть!!!
– Да, похоже на гул Грани.
– Так, все-таки Лана – ключ! Я же говорил! Давай! Продолжай делать то, что делаешь!
– А что она сделала? – послышалось со всех сторон и все вскочили на ноги.
Я широко распахнула глаза и отшагнула назад, упершись затылком в грудь Лахрета. Тот сжал мои плечи и прошептал:
– Продолжай думать о проходе. Скала слышит твой голос мысли. Думай, - в голосе мужа звучала обретенная уверенность.