Лоно Заруны
Шрифт:
– Невероятно!
– Грандиозно!
– Вот это да!
– Ланка, я в тебе не сомневался! Ты – гений! И твой этот… Индиана Джонс тоже… гений! – Март восторгался прямо за моей спиной. – И что дальше?
Я выпрямилась, оглянувшись на него, улыбнулась и ответила:
– А затем «Прыжок веры!», - и с этими словами шагнула в пропасть, нисколько не сомневаясь, что оно меня выдержит.
– Лана! – услышала я потрясенный возглас мужа.
Он никак не ожидал, что я так смело шагну в пропасть, и бросился за мной. Но ничего не произошло. Поле лишь блеснуло под моей ступней, и я осталась стоять над пропастью. Рядом оказался Лахрет, крепко сжав мое запястье, а второй ногой стоя на краю карниза. Я подняла на него улыбающиеся глаза, положив сверху на его руку,
– Все хорошо. Это мост. Он выдержит нас.
Лахрет настороженно опустил вниз глаза. Слегка прозрачный энергетический мост с легким гулом переливался радужным перламутром и тянулся к другой пещере. Тогда Лахрет решительно выдохнул и ступил второй ногой на пелену моста. Тот отозвался вспышкой, разошедшейся по всей поверхности энергетического сооружения, и принял его вес на себя.
– Вот она, вера! – продолжая торжественно улыбаться, ответила я и шагнула вперед.
Не сказать, что я не чувствовала страха. Я боялась до безобразия. Но внутри, кроме дикого ужаса, возникло странное чувство уверенности, что все будет хорошо. Оно шло из ниоткуда и звало идти вперед. Так я и поступила. Не отпуская моей руки, шел рядом Лахрет. За ним, с удивленными глазами забежала Забава, жаждавшая меня защитить в случае падения. Потом рискнул Зунг и Март. За ним шагнул Мэнона. Следом, держа крепко за руку жену, ступил на мост Наран. Далее потянулась и вся экспедиция. И всякий раз, как ступала на мост чья-либо нога или колесо, от них разлеталось во все стороны приятное перламутровое сияние.
Так мы добрались до противоположной стороны пропасти. И пока люди шли по этому удивительному мосту, он продолжал ровно гудеть под ногами, заверяя, что способен помочь нам перебраться на другую сторону. А как только последний сошел на твердую почву, он исчез. Оставалось лишь удивляться строителям этой дороги.
Теперь впереди снова туннель через пещеру, где в конце светился выход. А все-таки все и вправду оказалось так просто! Возможно, пока просто…
*** *** ***
Позади остался каменистый склон, по которому мы спустились из второй пещеры-туннеля, когда пересекли пропасть. Потом наша группа оказалась в дремучем лесу, состоящем из громадных деревьев-исполинов. Они очень походили на секвойи из моих земных воспоминаний. Некоторые стволы мы не смогли бы обхватить, если бы все взялись за руки и обошли вокруг. Для этого понадобилось бы человек двадцать. А высотой исполины достигали, казалось, небес. Я чувствовала себя муравьем среди деревьев. Однако же идти среди таких великанов было легко. Дорога, по которой мы все это время шли, то исчезала где-то под корнями, то вновь появлялась. Но найти ее всегда было несложно. Она всегда правила прямо на восток.
Через час пути наткнулись на глубокую реку, которая просто кишела рыбой. Вот в этом месте ниясыти и набили себе брюха. Особенно Забава. Я все пыталась ее остановить, но тщетно. Она будто оглохла. Лахрет все посмеивался надо мной, как я прыгала на берегу и махала ей руками. Он говорил, что это бесполезно. Она возьмет, сколько нужно для развития малышей и остановится. Я лишь сердито супилась, отвечая, что после хорошего голода – вредно набивать желудок.
Потом Забава, съев трехдневную норму, вывалилась на глинистом берегу, выставила опухшее брюхо под теплые лучи Раголара и отрубилась на добрые пять часов. Как бы я ее не будила, она никак не реагировала. После того же, как Лахрет посоветовал мне, наконец, успокоиться, так как беременные королевы часто могут впадать в спячку и в это время яйца в ее животе интенсивно развиваются (этот биологический процесс никак не обойти), я перестала кудахтать и устроилась у нее под боком. И тоже заснула богатырским сном. Я настолько крепко спала, что пропустила активное обсуждение дальнейшей дороги и предполагаемой опасности впереди.
Встала я вместе с Забавой. Та, словно и не ела пять часов назад, набросилась на рыбу в реке с прежним аппетитом и съела еще столько же. Однако создалось такое ощущение, что рыбы в воде так и не убавилось. Потом, так как была уже поздняя ночь, мы
Продолжили путь на следующее утро, найдя переправу через реку чуть ниже по течению. Там мы обнаружили брод, где спокойно проехали вездеходы. А дальше снова вилять меж зарунскими секвойями.
Прошло еще часов пять, как мы, уже ближе к вечеру, вышли на опушку леса. Контраст, который предстал перед глазами, нас потряс до глубины души. После зеленого буйного леса, словно кто прочертил ровную линию и отрезал его, простиралась красно-желтая пустыня с высокими столбовыми горами, похожими на горы Гранд Каньона в моей земной Америке. То там, то здесь из красной почвы вырывалась скудная растительность, напомнившая земные кактусы. У меня возникло чувство, что я на самом деле не на Заруне, а где-то в Америке и с друзьями путешествую по достопримечательностям страны. Однако это ощущение так же быстро пропало, как и возникло, когда я увидела это…
Только мы ступили на бесплодную почву пустыни, в воздухе раздался пронзительный свист, который заставил остановиться и насторожить слух и зрение. Лахрет тут же меня затолкал за спину и принял позицию готовности к бою. Ту же процедуру проделал и Наран, спрятав позади себя Яту. В итоге вся женская половина оказалась в тылу (конечно, кроме Фионы и Рэнны). Голова Забавы нависла надо мной, а глаза сразу закрыли вторые веки. Она насторожено начала оглядываться. Особенно ее озаботил самый ближайший утес песчаника, состоявший в основном из кварца и рутила, перемешанного с красной глиной как цементирующим материалом.
– Там опасность, - доложила она.
Остальные тоже повернули головы в ту сторону. Снова раздался свист и уже ясно, откуда он долетал. А потом послышался звук, словно трутся друг о друга пластины металла, и из-за скалы вышло оно…
Нельзя сказать, что чудовище было огромных размеров. Не больше ниясыти. Но вид его не то, что пугал – он вызывал животный ужас! Даже Лахрет вздрогнул, увидев его.
Покрытое металлической чешуей, с короткой шеей, на четырех лапах и толстым хвостом, как у крокодила, мордой оно напоминало бультерьера с маленькими ушками. Голову его венчали два маленьких рожка, как у ягненка. А пасть блестела белыми зубами, острыми как наконечники стрел. Оно смотрело на нас глазами, круглыми, как луна, ясными, как солнце, и перечеркнутыми тонкой линией зрачка, как у змеи. Довершило «восхищение» полученным зрелищем уместное замечание Забавы:
– Оно не живое…
Значит, машина! Но как же оно было похоже на живое существо! Сердце ухнуло в пятки и грозилось остановиться от ужаса навсегда. Я чувствовала, как вспотели ладони и по всему телу вздыбились волосы. Холод побежал по спине, а под лодыжкой засосало так, что невозможно было вздохнуть. Я таращила на это создание глаза, не в силах сдержать дрожь в сгибающихся коленях.
– Бежим! – выкрикнул кто-то.
– Уходим! – вторил ему еще один смельчак.
– Осторожно отступаем назад, - а это был благоразумный голос Лахрета, но мне показалось, что и он дрогнул.
Чудовище медленно шагало в нашу сторону. Нельзя сказать, что оно готовилось на нас напасть, скорее проявляло интерес, но и его вида было достаточно, чтобы возжелать бегства. Из его пасти доносилось неясное ворчание, а глаза неотрывно глядели строго в мою сторону. Я уже хотела было последовать разумному совету мужа, как тот, кто успел уже меня опередить, громко охнул и упал на пятую точку. Я резко повернулась, желая выяснить, что случилось, и тут же потрясенно распахнула рот. Тува, а это был именно наш навигатор, сидел спиной к пустыне и пучил глаза в сторону леса.
– В чем дело? – оглянувшись через плечо, спросил Виктор.
– Я уперся во что-то! Оно меня отбросило! – скривился навигатор и вскочил на ноги, оглядываясь на медленно приближающегося монстра и потирая ушибленное место.
Я прищурилась и увидела причину невозможности нашего бегства: поле! Снова это проклятое поле! Именно оно отгораживало ровной линией пустыню от секвойного леса. Впустить оно нас впустило, а назад уже идти не дает. Значит, у нас выбор невелик: победить это чудище или положить здесь жизни.