Лорд 2
Шрифт:
Хм, отвлёкся.
Несмотря на отличное начало и всего несколько прозвучавших выстрелов (не все патрули удалось вырезать по-тихому), ворваться в казармы, куда заселили недавно прибывшие батальоны, не вышло. Там кто-то поднял тревогу в тот самый миг, когда здание было окружено и к окнам подобрались первые бойцы из числа оборотней.
— Аларм! Аларм! — раздалось из открытого окна на втором этаже. Следом раздались выстрелы из пистолета. Вероятно, кто-то решил подышать свежим воздухом, угорев от запаха носков камрадов и их «выхлопных» газов. А тут — такое.
— Суки, — цыкнул Кулебякин и дал отмашку пулемётчикам. Миг спустя по улицам города разнеслась гулкая канонада от множества стволов. Особенную ноту вплели крупнокалиберные пулемёты. Их тяжёлые пули не просто оставляли отметины
В эту какофонию вплелись звуки выстрелов второго отряда красноармейцев, перекрывшего входы и выходы у ещё одного городского здания, отданного под казарму второму батальону немцев. И почти сразу же загремели выстрелы третьего отряда, это начался бой с городским гарнизоном и охраной еврейского гетто. Но там гитлеровцы были жиденькие, пороха не нюхавшие, привыкшие к покорности порабощённых жертв.
Пока пулемёты отпугивали от окон врагов, к стенам приблизились несколько десятков человек с бутылками, заполненными самодельной горючей жидкостью. В них был налит авиационный керосин, плюс моторное масло для вязкости смеси. Горлышко у каждой бойцы обмотали тряпкой, смоченной в масле. Сбор этих бутылок оказался той ещё головной болью для Кулебякина, так как Киррлис об этом не позаботился. Посчитал, что достаточно передать несколько маленьких бочек с ГСМ, а дальше пленные найдут, как их применить против врагов.
Вот замигали огоньки спичек и зажигалок, загорелись тряпочные «запалы». Миг — и бутылки полетели в окна, в которых спустя несколько секунд показалось яркое пламя и чёрные клубы дыма.
Трескотня выстрелов стихла, и стали слышны крики немцев, которых обрекли на сожжение заживо.
— Аларм! Фойер! Вассер! Вассер!
— А вот нехрена было к нам приходить, — с мрачной радостью и злым удовлетворением произнёс Кулебякин.
— Сейчас полезут, как муравьи, — вслед за ним сказал его молодой порученец.
Между тем бутылки всё летели и летели в здание. В данный момент так же всё происходит и с прочими зданиями, в которых оказались окружены немцы. Топлива командир «Витебских мстителей» привёз много, на всех оккупантов хватит.
Едкий дым действовал на заблокированных людей немногим слабее огня. Спустя пару минут из окон второго этажа стали прыгать первые немцы. Многие в горящей одежде. Следом за ними полетели гранаты, чьи осколки собрали первую кровавую плату среди красноармейцев. Вероятно, ими немцы хотели расчистить территорию вокруг казармы от огнемётчиков, но некоторые их товарищи оказались слишком торопливы. Или их слишком припекало. Тут же вновь гневно зарокотали пулемёты, кромсая свинцом фигуры, мечущиеся в огненных бликах в здании. Кто-то из оборотней перекинулся в зверя, поднял морду к небу и протяжно завыл. Его примеру последовал второй, третий, четвёртый… затем леденящий вой раздался с другой стороны города. Волчий вой заставил на время немцев отпрянуть от окон, вернуться в помещения здания, в котором уже вовсю хозяйничал огонь. На первом этаже пламя с гулом вырывалось из окон и дверей, сообщая каждому — здесь живым не пройти, не спастись. Красноармейцы отбежали подальше, чтобы не получить ожогов и не отравиться дымом.
Кулебякин огляделся. В двух местах в городе светилось зарево крупного пожара. Там же раздавалась частая винтовочно-пулемётная пальба, которую пару раз перекрывал волчий вой. Когда немцы отошли от первой паники, вызванной им, они посыпались из окон, как горох. Страх сгореть заживо оказался сильнее страха быть расстрелянными или порванными звериными клыками. И вот тут оборотни показали себя во всех красе. Тесная толпа почти безоружных, напуганных и дезориентированных врагов — что стадо баранов для голодных волков. Неполных два десятка созданий из страшных сказок и легенд устроили такую резню, что многие красноармейцы отворачивались, не в силах смотреть на вырываемые кишки, хлещущие струи крови из глубоких ран, отрываемые ладони и вырываемые куски плоти. Каждому волколаки уделяли внимания
— Уходим! — крикнул он.
— Но мы не всех убили? — удивился его порученец. — И в здании ещё их полно, часть боится прыгать.
— Нам и не нужно их убивать. После этого, — майор ткнул рукой в горящую казарму, на фоне зарева которой метались люди и звери, — они уже не солдаты. Подавай сигнал к отходу.
— Есть.
Парень достал из-за пояса сигнальный пистолет, вставил в него патрон-ракету, поднял оружие вверх и нажал на спуск, отправив в ночное небо зелёную ракету. Потом ещё одну. Через несколько минут из тех точек, где полыхало зарево и гремели выстрелы, взлетели точно такие же ракеты, тем самым сообщив, что остальные отряды сигнал увидели и приступили к выполнению ранее отданных приказов.
Кулебякин решил не уводить своих людей в те леса, где укрылся партизанский отряд с самым неординарным командиром, которого только видел за свою жизнь майор. Нужно ли сбегать из плена, чтобы угодить в новую ловушку, пусть и большого размера? Киррлис не скрывал, что немцы против него готовят войсковую операцию. Те два батальона, которые сейчас горят в казармах и остывают в снегу на городских улицах, как раз из тех, кто готовится захлопнуть ловушку для монгольского партизана-шамана. Возможно, этот самый монгольский партизан сумеет вывернуться благодаря своим уникальным и фантастическим способностям. А если нет? К тому же, уведя своих бойцов в другое место, Кулебякин заодно и уведёт часть оккупантов, тем самым облегчив положение партизан. А ещё он просто не хотел подчиняться не понятно кому.
Прав он или нет — это покажет время.
Ну, а если и погибнет, то сделает это так, что гитлеровцы надолго запомнят его отряд. Своей смертью майор и его подчинённые искупят позор плена. Это куда лучше тоскливого угасания от голода и холода за колючей проволокой.
Глава 15
В то время, когда пленные красноармейцы в Лепеле только готовились к дерзкому побегу, далеко на северо-востоке в окрестностях Витебска появились три крупных сокола. После угона бомбардировщиков и уничтожения нескольких из них на земле, а позже и в воздухе во время лесных бомбёжек, самолётов на двух аэродромах стало заметно меньше. Но это не помешало немцам утроить их охрану. Со всех четырёх сторон немаленькая территория была обнесена колючей проволокой с примитивной сигнализацией в виде гроздей пустых гильз, консервных банок и листов жести. Такая простота очень часто приводила к ложным тревогам во время ветра, что совсем не радовало рядовой состав аэродромной охраны. Мало того, Паша со своими товарищами видел начатую вторую линию колючей проволочной стены, чёрную землю поверх сугробов там, где рылись дополнительные или запасные ДОТы и ДЗОТы. Ко всему прочему оккупанты установили к уже имеющейся бензиновой электростанции ещё одну, энергия которой шла на прожекторы и одну стену из колючей проволоки, выделявшейся керамическими изоляторами и проводами, подходящими к ней от столбов.
— Паш, как действовать станем?
— Дождёмся серых, возьмём у них взрывчатку и полетим минировать самолёты. Помните, как показывали сапёры? — ответил Струков на вопрос товарища.
— У нас же есть своя. Может…
— Не может, — отрезал он. — Действуем по плану.
— Ясно, — огорчился тот.
Из-за того, что соколы-оборотни не могли перекинуться в птичью ипостась с большим грузом большую часть взрывчатки им должны были принести несколько волколаков. С собой каждый сокол взял всего три заряда, дополнительно к остальному грузу. В каждом было по два с половиной килограмма тротила и два детонатора: химический и пружинный. Это требовалось для гарантированного срабатывания бомбы. При этом особых сложностей у сапёров при изготовлении адских машинок не возникло.