Лорд 2
Шрифт:
Соколы три часа скучали, пока не услышали далёкий волчий вой.
— Ну, наконец-то, — с облегчением произнёс Никита Терешков, тот самый торопыга, которому не терпелось применить свои недавно полученные способности на практике. Он вопросительно посмотрел на Струкова, старшего в их тройке. — Полетели?
— Полетели, — кивнул тот. Обернувшись птицами, соколы взмыли в ночное небо и направились в сторону, откуда раздавался вой. Спустя несколько минут они спикировали на землю в десяти метрах от трёх крупных волков, по очереди вывших.
— Всё, заканчивай концерт, — крикнул Паша, вернув себе человеческий облик. Его примеру последовали спутники,
— Заждались? — поинтересовался их старший.
— Есть немного. Сколько взяли зарядов?
— Семнадцать. Если что, то ещё десяток гранат отдадим.
— А зачем вы их вообще взяли? — недовольно сказал Терешков. — Лучше бы ещё пару бомб прихватили.
— Вот тебя забыли спросить, умник ты наш, — цыкнул на него волколак.
— Тихо, тихо, — прекратил спор в зародыше Струков, — нашли место для ссор.
— Да мы не ссоримся! — в унисон возмутились оборотни.
Спустя несколько минут соколы вновь взлетели в небо. Набрав небольшую высоту, она распахнули крылья и бесшумно спикировали на самолёты, стоящие ровными рядами. Негромко проскрежетали когти по металлу фюзеляжа. Этот звук заглушил лёгкий ветерок, работающий сейчас союзником для партизан. Оглядевшись по сторонам и не заметив рядом опасных свидетелей в лице немцев, патрулирующих аэродром, птицы-оборотни перекинулись в человеческих облик. Распластавшись на крыле рядом с двигателем каждый из троицы партизан снял с плеча заряд взрывчатки, активировал оба детонатора и прикрепил опасный предмет на крыле в районе топливопровода, подходящего к двигателю. Когда произойдёт взрыв, то он серьёзно повредит или даже уничтожит мотор, заодно подожжёт авиационный бензин, если он имеется в баках. Горящее топливо окончательно уничтожит смертоносную летающую машину. Ну, а если в баках пусто и бомбардировщики заправляются только перед вылетом, то и так выйдет неплохо. Ведь два с лишним килограмма взрывчатки запросто перерубят крыло и повредят фюзеляж «юнкерса», отправив самолёт на длительный ремонт. А так как у немцев хороших местных мастерских не имелось, то повреждённую технику потребуется отправить далеко в тыл.
Закончив с первым самолётом, каждый сокол вновь оборачивался в птицу и перелетал к следующему. Истратив три заряда, люди-птицы вернулись в лес к волколакам, забрали у них новые бомбы и полетели назад на аэродром. Всего на аэродроме находилось двадцать три бомбардировщика, пять «хенкелей», остальные новые «юнкерсы». Это было всё, что осталось от полка после боевых вылетов в сторону линии фронта. Другой полк, который пострадал ранее от налёта «Витебских мстителей» и во время бомбёжки леса сегодня было решено не трогать. Всему своё время. Оставшиеся заряды заложили на цистернах с топливом, спрятанных в глубоком рву и накрытом маскировочной сетью.
Не обошлось и без неприятностей. Когда Паша устанавливал взрывчатку на бомбардировщике в крайнем ряду, где чаще всего проходили часовые, его за этим занятием практически поймали.
— Пауль, я что-то видел!
Фраза на немецком, прозвучавшая в каких-то пятнадцати метрах, заставила его на инстинктах оборотиться в сокола, отскочить к кабине, а оттуда слететь на землю. В последний момент по нему скользнул тусклый узкий луч карманного фонаря.
— Что там? — раздался голос второго. Следом звякнул затвор винтовки.
— Птица, вроде бы.
— Кто?! Не показалось?
— Не знаю, — неуверенно ответил самый глазастый патрульный.
Второй, мужчина
— Нет здесь никого и ничего, — с облегчением произнёс мужчина. Ему, ещё в недавнем прошлом обычному портному из Брилона, меньше всего хотелось встретиться с русскими диверсантами, про которых он слышал такие истории, что кровь стыла, как на лютом морозе. И уж меньше всего ему хотелось поднимать тревогу, рассказывать о каких-то тенях, привидевшихся его товарищу, птицах, терять время и трепать нервы с офицерами и эсдэшниками. До их смены осталось менее получаса, после чего можно будет завалиться на койку в тёплой казарме и подремать часика полтора.
— Пауль, а ты слышал рассказы пилотов про птиц, которые могут в людей превращаться? — тихо спросил его юнец.
— Не слышал и тебе советую про них забыть. Забыл, как наказывали лётчиков? — зло прошипел бывший портной. — А нас за них на фронт отправят.
— Но…
— Тем более, что ты сам не уверен, что видел птицу на самолёте. Так? — перебил его мужчина.
— Так, — вздохнул юнец и кивнул.
Когда немцы ушли, Паша взлетел обратно на самолёт и закончил работу. Постарался установить взрывчатку так, чтобы её в темноте в свете ручного фонаря было очень сложно рассмотреть, если вдруг часовые решат на обратном маршруте ещё раз взглянуть сюда.
Когда последняя заготовленная бомба встала на место, соколы вернулись к волколакам.
— Ну, как? — тут же набросились те на них с вопросами.
— Все до последнего заминировали, ещё и на бочки с бензином хватило. Часа через полтора первые заряды рванут.
— Есть время для перекуса, — тут же заявил старший среди волколаков. — Мы решили одни не есть, вас ждали.
Метаболизм у оборотней был очень высоким. Находясь в своей второй ипостаси, они сжигали энергию, словно уголь в топке паровоза. Причём у пернатых метаболизм был даже сильнее, чем у их товарищей с серой шкурой.
— Поддерживаю, — довольным тоном сказал Терешков, следом чуть виновато добавил. — Только у нас сладкий чай и бутерброды с древесным мясом. Сами знаете, что много груза мы с собой брать не можем. А вяленое мясо весит немного.
— У нас на всех хватит, — успокаивающе махнул рукой в ответ старший волколак.
— Ну, поснедаем, чем бог послал, — за ним произнёс другой волколак и стал выкладывать из ранца съестные припасы. А бог в лице партизанского повара им послал варёный картофель, тонкие ломти жареной кабанятины, варёные куриные яйца, свежий хлеб их смеси ржаной и пшеничной муки. Во флягах плескался сладкий крепкий чай. Вообще, сахар в питье через некоторое время вызывает жажду. Потому сладкий чай для долгих рейдов плох. Но с другой стороны — это дополнительный источник энергии, которой оборотням требовалось куда больше, чем обычным людям. А жажду можно и снегом заглушить, хотя он утоляет её в несколько раз хуже простой воды. Дополнительно к напитку в качестве десерта шёл трофейный шоколад. И питьё, и продукты были горячими благодаря амулетам, которыми снабдил лорд своих людей.