Лорд Безупречность

Чейз Лоретта

Мать молча протянула ему письмо.

Батшеба обреченно посмотрела вокруг.

Трогмортон выглядел безнадежно огромным. Дом окружали обширные сады – и регулярный, и пейзажный, в романтично-диком стиле. Сады переходили в просторный парк, за которым простирались сельскохозяйственные угодья – огороды и поля. Если дети проникнут сюда – а Оливии ничего не стоило это сделать, – то смогут оставаться незамеченными на протяжении многих дней, а возможно, и недель.

Парк изобиловал растительностью. Но, кроме деревьев и кустов, пейзаж украшали многочисленные архитектурные причуды:

часовни, беседки, гроты, скамейки, статуи и прочие затеи. Сельский домик, который летом использовали для пикников, внутри скрывал прекрасный, отделанный дубом будуар. На берегу озера приютилась рыбацкая хижина. Вся обширная территория оказалась спланирована с таким расчетом, чтобы подарить свободу не только многочисленным членам одной семьи, но и полчищам гостей. Хотя лорд Мандевилл и его родственники мало времени проводили в Лондоне, отшельниками их никак нельзя было назвать. Больше того, по вторникам и четвергам поместье было открыто для посетителей. Так что попасть сюда было совсем не трудно, а уж спрятаться – еще легче.

Семейный некрополь, или склеп, не входил в маршрут экскурсий и был виден лишь с некоторых точек. Он располагался на возвышении в юго-западной части парка, однако раскидистые деревья скрывали его от любопытных взглядов посетителей. Те интересовались главным образом домом и расположенными в восточной части поместья садами.

Сейчас Батшеба стояла рядом с Ратборном и лордом Нортвиком на другом, чуть более высоком холме, напротив здания, известного под названием Нью-Лодж. Нортвик пояснил, что оно было построено еще во времена королевы Елизаветы.

Томас отправился в склеп, чтобы исследовать место действия. Нортвик, как и обещал, привел гостей в самую удобную для наблюдения точку: отсюда последний приют предков открывался как на ладони. Внешне он представлял собой древнеримский храм, щедро украшенный лепниной и причудливой резьбой. Широкая лестница вела к портику с рядом коринфских колонн. Аллея от храма к подножию холма тоже выглядела широкой – такой же, как лестница, а вдали рассыпалась веером узких дорожек. Одна из этих дорожек поднималась к Нью-Лоджу, огибала здание и спускалась в противоположном направлении. Другая повторяла контуры нижней части холма. От нее лучами отходили тропинки поуже; они вели к лесистым склонам и ниже – к окружающей озеро аллее.

– Склеп относительно новый, – пояснил лорд Нортвик. – Строительство началось через несколько лет после того, как Эдмунд Делюси сменил род деятельности. Мой дед – его брат Уильям – часто стоял на том самом месте, где сейчас стоим мы. Говорил, что следит за строителями.

– Прекрасный уголок для тайных свиданий, – заметил Ратборн. – Кто встречался здесь с любовницей – ваш дед или его непутевый брат?

Нортвик вопросительно поднял бровь.

– Ратборн – своего рода сыщик, – пояснила Батшеба. – Он способен восстановить ход мысли злоумышленника.

– Не дразни лорда Нортвика, – одернул Ратборн. – Ты же прекрасно знаешь, что я вовсе не подразумевал криминальных действий.

– Отлично читаешь мои мысли, – заметила Батшеба.

– Все потому, что ты чересчур прозрачна.

Батшеба покраснела и отвернулась.

– Я всего-навсего оценил местоположение, – продолжал за ее спиной глубокий голос виконта. – Наш холм невозможно увидеть ни из главного дома, ни из соседних строений. Уильям был старшим сыном.

Я тоже старший в семье и с детства привык защищать младших братьев. Нечто подобное материнскому инстинкту миссис Уингейт и не всегда поддается логическому осмыслению. Я просто предположил, что Уильям действовал из подобных побуждений, продиктованных братской привязанностью или чувством долга.

– Мне говорили, что вы необычайно проницательны, – заметил лорд Нортвик. – Предположение абсолютно справедливо. Бабушка рассказывала, что дед Уильям встречался здесь с Эдмундом. По ее словам, он одалживал брату крупные суммы денег, которые тот так никогда и не отдавал.

– Вот эта история куда более правдоподобна, чем та сказка, в которую верят в моей семье, – заметила Батшеба. – Я имею в виду клад в Трогмортоне.

– Даже жалко останавливать ребят, – задумчиво произнес лорд Ратборн, – Интересно было бы посмотреть, как они будут вести раскопки. Для Перегрина опыт оказался бы весьма полезным.

Виконт уже успел рассказать Нортвику о египетских амбициях племянника.

– Должен признаться, что тоже сгораю от любопытства, – поддержал хозяин. – Если бы не отец, которого от возмущения наверняка хватит удар, то можно было бы позволить кладоискателям осуществить мечту. Ужасно интересно, чем и как они собираются копать. Но в этом случае необходимо обеспечить наблюдение, чтобы дети ненароком не обрушили себе на голову кусок лепнины или не свалились с лестницы. Вчера я заметил, что один из камней расшатался – его нужно срочно укрепить. Увы, это не единственная беда Трогмортона.

– От бед никуда не деться, – поддержал Ратборн. – Даже самый рачительный управляющий вынужден выбирать, чем заняться в первую очередь. Количество рабочих, к сожалению, не безгранично. Да и погоду, нельзя не учитывать. Все это заставляет делать лишь самое необходимое.

– Вижу, у вас имеется опыт управления поместьем, – заметил лорд Нортвик.

Ратборн чуть заметно улыбнулся:

– Мне никогда не позволяли бездельничать. Отец начал обучать решению основных хозяйственных вопросов, когда я был еще совсем маленьким.

– В таком случае вам будет совсем не трудно понять мои опасения. Какие бы меры предосторожности ни принимались, все равно возможны непредвиденные и неприятные происшествия. А главное, молодежь не отличается вниманием и осмотрительностью. Если дети будут действовать днем и ходить по дорожкам, то с ними ничего не случится. Но едва представлю, как они рыщут по парку ночью, сразу становится страшно.

– А вы сами никогда не рыскали по ночам, лорд Нортвик? – поинтересовался Ратборн.

Батшеба взглянула на него. Виконт не улыбался, но в голосе явственно слышалась улыбка.

– Приходилось, – ответил хозяин. – Потому и волнуюсь. Уже приказал сторожам накрепко привязать всех собак. Предупредил рабочих о внимании и осторожности. Но если вдруг кто-нибудь из слуг среди ночи проснется от шума, то где гарантия, что он сначала подумает и лишь потом начнет действовать?

Предупреждение служащих и обеспечение мер предосторожности входили в список тех самых «неотложных дел», которые не позволили лорду Нортвику встретиться с нежданными гостями накануне. Хозяин поместья немедленно начал оповещать работников, местных констеблей и просто всех окрестных жителей. Даже разослал письма смотрителям бристольских застав.