Лорд дракон
Шрифт:
Грэй закусил губу и прогнал эти воспоминания. Он попытался найти спасение, представляя себе дамасские глаза и дразнящую картину бедер Джулианы. Он вспомнил, как они покачивались в грациозной походке, словно по волнам — вверх-вниз, вверх-вниз, а тот кожаный поясок обрисовывал их очертания. Как бы она выглядела, одетая только в этот плетеную кожу? Образ обнаженных, плавных линий, опоясанных кожаной тесёмкой, дразнил Грэя, и он погрузился в сон, пытаясь представить, как выглядят соблазнительные изгибы её тела под
Выглянув из северного окна своей комнаты, Джулиана поискала на утреннем небе облака и не нашла ни одного. Был один из тех дней, когда пронизывающий холодный ветер заставляет мир казаться более чистым и ярким, придавая живость походке и цвет щекам. Или красота дня была подстать её хорошему настроению? Она задрожала, когда порывы ветра пробрались ей под сорочку и отбросили чёрные локоны на лицо. Даже себе Джулиана отказывалась признаться, что эта дрожь скорее была предвкушением предстоящих сегодня событий, чем реакцией на холод.
Только вчера вечером, вернувшись в свои покои, она поняла, что же Грэй де Валенс подразумевал под обещанием вознаградить её за помощь, оказанную его слуге. Тогда-то она и вспомнила, что сегодня первый день турнира. Он сказал, что отблагодарит её на турнире. Де Валенс примет участие в торжественной церемонии открытия и затем будет занят состязаниями. Как он сможет вознаградить её? Очевидный ответ прямиком отразился на её лице — он собирается просить у неё шарф в знак благосклонности, когда пойдет на ристалище.
Сначала она отмела подобное предположение, но логичность версии требовала рассмотрения. Вымаливание шарфа у леди было изысканной традицией, а у неё уже был случай убедиться, как сведущ в изысканной любви Грэй де Валенс. На несколько мгновений её фантазия разгулялась до такой степени, что она стала воображать себе, как он победит в рыцарском поединке и выберет Королевой Любви и Красоты именно её. Она изгнала из своих мыслей этот маловероятный вариант развития событий, собираясь помечтать о нём чуть позднее.
Джулиана рассердилась на себя за свои фантазии. Пристально глядя на реку Клэр, она почувствовала, как от нахлынувших воспоминаний загорелись щеки. Никогда она не думала, что у нее будут такие мечты. Порочные мечты о кипящей страсти, которая вызывала отклик во всём теле при одной только мысли о де Валенсе. Наверное, она ужасная грешница, раз мечтает об этом человеке? Конечно, сам сатана заставил её представлять его обнаженным и предаваться фантазиям, каково это — ощущать его всем телом. Джулиана прижала пальцы к горящим щекам. О, но что насчет Иоланды? Угрызения совести боролись с желанием — Джулиану раздирали непривычные сомнения. В конце концов, желание победило. Не могла же Иоланда влюбиться в мужчину, с которым едва обмолвилась парой слов.
Элис вошла в спальню, прервав её размышления,
Джулиана заметила, что Элис зевала, когда помогала ей при купании и одевании тонкой нижней туники. — Ты утомилась от ухода за тем мальчиком, Элис. После того, как поможешь мне, ты должна отдохнуть.
— Но я не хочу пропустить турнир, госпожа!
— И ты в состоянии бодрствовать ради него?
Элис следила за Джулианой, пока та просовывала руки в рукава верхней туники. — Я смогу бодрствовать, чтобы увидеть, почему же вы вдруг решили приодеться, когда сами клялись, что больше никогда…
— Придержи язык! — Джулиана понимала, каким странным должно казаться её поведение для Элис. В конце концов, после Эдмунда Стрэйнджа она поклялась никогда не уделять внимания двум вещам: красивой одежде и ухаживаниям. — Я собираюсь надеть серебристую вуаль и кружево.
Элис разинула рот, заставив Джулиану вспыхнуть и топнуть ногой.
— Принеси вуаль, Элис, и… — Она закусила нижнюю губу перед тем, как продолжить. — И принеси мою шкатулку из слоновой кости.
— Госпожа, вы не заболели?
Элис спасло от нагоняя только то, что в этот момент в спальню ворвались Лодин и Иоланда. Облаченная в тёмно-красную парчу, своими округлыми и соблазнительными линиями тела Лодин была похожа на экзотическую розу из сада удовольствий какого-нибудь калифа. Её самой отличительной чертой были сияющие синие глаза — цвета неба после весеннего дождя. Обычное выражение лица умудрённой опытом девицы сейчас сменилось абсолютным возбуждением. В противоположность ей, Иоланда казалась миниатюрной танцовщицей, которая от переполняющего её веселья переминалась с ноги на ногу.
— Вот оно, Джули, — сказала Лодин. — Моя горничная закончила его вчера вечером. — И она бросила платье на кровать Джулианы. Ярды белого с золотистым отливом, расшитого жемчугом сэндала7 взлетели и упали волнами на подушки. — Ты — Добродетель.
Руки Джулианы, опускающие прозрачную вуаль на распущенные волосы, замерли. — Что?
— Ты — Добродетель. — Иоланда положила сетку для волос из золота и жемчуга поверх платья.
— О чем это вы двое болтаете, Лодин?