Лорд Малквист и мистер Мун

Стоппард Том

Приложено пятьсот гиней. (Будьте добры, удалите все упоминания о деньгах, включая эту приписку, и поместите в папку «Стилист как герой: письма Малквиста».)

Мун поместил письмо в картонную папку и после некоторых раздумий написал на ней: «Письма Малквиста».

И подумал: «Я согласен со всем, что вы говорите, но буду до смерти оспаривать ваше право говорить это — Вольтер (Младший)».

Мун ухмыльнулся.

Шизик.

Что?

Ты

бы не назвал себя шизофреником?

Ничего себе! Дело только в том, что моя эмоциональная склонность к реакционному и интеллектуальная склонность к радикальному не терпят друг друга и каждая хоронится под моим эстетическим отвращением к их соответственным сторонникам…

Чего?

Я хочу сказать, что я не фанатик, я вижу обе стороны вопроса.

И под обеими расписываешься.

Это не делает меня шизофреником.

А как насчет самоопрашивания?

В этом нет ничего плохого, ничего дурного, это просто попытка объяснить.

Что именно?

Все. Что я не шизофреник.

А кто ты?

Я — выведенный из строя… своей неспособностью провести где-нибудь черту и… остановиться. Я…

В дверь звонят.

Мун вышел в прихожую и открыл переднюю дверь пожилому мужчине, который стоял навытяжку и элегантно опирался на тросточку, его яркие слезящиеся глаза на лице тряпичной куклы, окаймленные красным и набрякшие, выражали отвращение к уличным фонарям.

— Ого! Старина, я вытащил вас из ванны?

— Не совсем, — ответил Мун.

— Я ужасно извиняюсь.

— Ничего страшного. Чем могу служить?

— Послушайте, старина, вы так простынете, мы можем пройти внутрь?

— Вам кого?

— Мари… она дома?

— Не думаю, нет… Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Давайте начистоту, старина, — я не новичок. Послушайте, мы можем пройти в прихожую… а то говорить на ступеньках, знаете ли… — Он усмехнулся.

Мун отступил внутрь и дал мужчине войти.

— Благодарю. Клиентам самим приходится открывать дверь, а?

Они стояли прямо у двери, вопросительно глядя друг на друга.

— Что именно?… — спросил Мун.

— Модели, старина.

— Модели.

— Для фотографии. — Мужчина отогнул лацкан пальто и показал висевшую на шее камеру. — Понимаете, я специально заскочил. — Он заглянул Муну через плечо и весело хлопнул одной рукой. — Эй, мамзель!

Мун обернулся и увидел Джейн, разбитую на полоски перилами, — она голиком шла по верхней прихожей, волоча за собой халат.

— Это не она, — сказал Мун. — Я не видел Мари с… — Он поежился,

дрожа под полотенцем. — Подождите здесь минутку.

Мун прошел обратно в гостиную. Нагнулся, приник щекой к ковру и всмотрелся в темноту под диваном.

— Мари?

Он поднялся, оттащил диван назад, посмотрел на нее и осторожно перевернул на спину. Они изумленно уставились друг на друга. Он вернулся в прихожую.

— Она там?

— Она мертва, — сказал Мун.

— Мертва? Старина, что вы хотите сказать?

— Ее застрелили.

— Убили, старина?

— Ну… — Мун сдерживался, пытаясь уложить время во внятную последовательность. — Ну, на улице был ковбой… Он застрелил ее через окно.

— Ковбой, старина? Как необычно!

— Да, — ответил Мун. — Не думаю, что он хотел ее убить.

— Только приголубить, как говорится.

— Ну, в комнате находился еще один ковбой — он пытался убить его.

Старик внимательно рассматривал Муна.

— Зачем?

Его невинное любопытство выводило Муна из себя. Мужчина стоял, яркоглазый и недоумевающий, точно сухопарая длинноногая птица.

— Они спорили из-за нее?

— Точно, — вспомнил Мун. — Они спорили из-за моей жены.

— Вашей жены! Дружище! Я и понятия не имел, совершенно никакого понятия! Какой ужас!

— Да, — ответил Мун. — Ну… — И он стал легонько подталкивать его на улицу.

— Что вы собираетесь делать — вызвать полицию?

Мун с облегчением ухватился за эту идею:

— Да, именно, они во всем разберутся, это ведь их работа, не так ли?

— Разумеется. — Он задумчиво умолк. — Знаете, они будут фотографировать.

— Что? — спросил Мун.

— О да, они всегда фотографируют. Тело то есть. — Он задумался над этим. — Где ваша бедная жена?

— Наверху.

— Послушайте, я уверен, что вы считаете меня весьма настырным, но не будете ли вы против, если я сделаю всего один ее снимок — разумеется, за обычную плату.

— Снимок?

— Моментальный.

— Моментальный снимок?

— Вашей жены. Вы не будете против?

— Боюсь, что я…

— Оставили ее в комнате, да?

— Да, — ответил Мун.

Он прошел за мужчиной наверх, пока его мозг пытался разрешить проблему, которую не мог определить. Когда они дошли до верха, Мун сказал:

— Наверное, вам лучше немного подождать здесь.

— Конечно-конечно. — Старик нервно производил какие-то манипуляции с камерой.

Мун постучал в дверь спальни, а затем, в ярости от такой скромности, распахнул ее так, что она грохнула о стену. Джейн, одетая в шелковый красно-черный брючный костюм с расклешенными штанинами и высоким воротником, сидела за туалетным столиком и укладывала волосы. Она раздраженно обернулась: