Лорд поневоле

Уоллес Эдгар Ричард Горацио

– Вы совершенно правы, – согласился Чик серьезно. – Я сам скорее демократ, мистер Джарвис, и в глубине души никогда не признавал аристократию, за исключением аристократии ума и таланта. Я часто думал, когда бывал в сельской местности: как жалко, что все эти прекрасные девушки обречены на жизнь в маленьких деревушках, не имея возможности…

– Я говорю вовсе не о прекрасных девушках, живущих в деревне, – перебил его Джарвис. – Я говорю о моей дочери!

Чик вежливо улыбнулся.

– Ваша шутка, мистер Джарвис, напомнила мне снова о том, что я

взял с собой все те схемы и проспекты, с которыми вы желали познакомиться. Мистер Лейзер полагает, что форма «А» полиса, только что выпущенного обществом «Лондон – Нью-Йорк – Париж», как раз подходит для вашего случая.

– Я не желаю говорить о страховании. Меня интересует обсуждение вопроса о браках между аристократией и тем, кого я назову богатым, очень богатым, – сказал он с ударением, – средним классом. Я намерен дать двести тысяч фунтов тому молодому джентльмену, который женится на моей дочери. Как вы это находите?

– Я думаю, что вы очень великодушны, – заметил Чик убежденно. – Это чрезвычайно щедрый дар! Но вы, конечно, хорошо знаете своего зятя. Я убежден, что вы бы не стали рисковать, давая все эти деньги в руки какого-нибудь расточителя. Мне бы хотелось с ним познакомиться.

– Я надеюсь, что вам представится случаи, – недовольно проворчал Джарвис, когда автомобиль остановился у ворот замка.

Он провел гостя в большую, отделанную дубом, приемную. Сидевшая там девушка встала и побежала вприпрыжку им навстречу.

Чик посмотрел на нее с любопытством. «Вероятно, друг семьи», подумал он и отметил, что кричаще изумрудное платье мало подходило к ее слишком яркому гриму.

Не проронив ни слова, она улыбнулась сначала Чику, потом отцу.

– Иностранка! – подумал Чик.

– Вот моя дочь, лорд Пальборо! – провозгласил мистер Джарвис, вспомнив теперь его титул. Чик растерялся от неожиданности.

– Ваша… ваша дочь? – пробормотал он.

– Это Минни. Минни, надеюсь, что ты постараешься сделать визит лорда Пальборо приятным для него.

– Ну, конечно, папа! – с готовностью ответила она.

Пока трое слуг эскортировали маленькую сумку Чика в его комнату, Минни с детской доверчивостью взяла его под руку и повела через зал с колоннами, напоминавший ему кулуары палаты лордов, в гостиную. Там было до шестисот различных предметов, включая ярко-красные подушки на розовом диване.

Обед был таким, что он вспоминал его всю жизнь.

Мистер Джарвис принадлежал к тому типу хозяев, которые уверены, что гостеприимство заключается в усиленном наполнении желудка гостя.

– Теперь, лорд Пальборо, вы должны съесть еще кусочек фазана, я настаиваю! О, лорд Пальборо ничего не ест! Джон, подай лорду Пальборо еще телятины!

Чик добросовестно старался опорожнять свою тарелку, но всякий раз, когда ему это удавалось, перед ним возникало какое-нибудь новое блюдо. Он несколько неуверенно поднялся из-за стола, чувствуя себя наподобие чудовищных фигур, которые рекламируют достоинства пневматических шин.

– Теперь, мой мальчик,

идите покурить на террасу.

– Благодарю вас, я не курю, – ответил Чик.

– Хорошо, тогда идите пить кофе на террасу!

Чик, несколько удивленный такой настойчивостью, спросил:

– А разве там не холодно?

Но оказалось, что та часть террасы, куда его приглашали, застеклена и отапливается.

– Вы идете, сэр? – спросил Чик.

– Я должен ненадолго отлучиться, – загадочно обронил Джарвис. – Бегите же, мой молодой друг!

Но Чик не был способен бежать куда бы то ни было. Он проковылял в этот уютный уголок на террасе и со вздохом облегчения опустился в огромное кресло. Терраса была пуста, но вдруг откуда ни возьмись появилась Минни Джарвис и водворилась на ручке его кресла. Чик вскочил.

– О, не вставайте, пожалуйста, лорд Пальборо! – воскликнула она игриво. – Мне очень, очень удобно!

– Позвольте предложить вам стул.

Но Минни продолжала проявлять свое «обаяние».

– Вы очень скверный мальчик, – пропела она. – Садитесь на свое место.

Чик из вежливости подчинился. Но когда ее рука небрежно опустилась на его плечо, он поморщился. Когда он почувствовал всю тяжесть этой милой ручки, то вздрогнул.

– Какой вы смешной! – воскликнула она. – Почему вы не сидите спокойно?

– Может быть, вы бы предпочли, чтобы я подал вам этот стул? – спросил Чик, озираясь в надежде, что, может быть, придет мать или отец этой леди и облегчит его трудное положение. Но мать леди раскладывала пасьянс в гостиной, а отец леди находился в библиотеке, предаваясь своим надеждам.

Чик старался начать разговор на испытанную тему о страховании. Он был несколько обеспокоен тем, что до сих пор еще не имел возможности обсудить форму «А» с ее отцом, и теперь старался заинтересовать дочь превосходными достоинствами этого полиса.

– Не будьте глупеньким, глупеньким, глупеньким! – выкрикивала Минни, дергая его за ухо. – Я не собираюсь еще выходить замуж! И не думаю об этом!

– Я полагал, что вы помолвлены, мисс Джарвис.

– Еще нет, – ответила она жеманно. – Настоящий жених еще не пришел, а если лорд пришел, он еще меня не просил…

– Разве он лорд? – спросил заинтригованный Чик.

– Я думаю, что вы глупенький мальчик, – заметила мисс Джарвис. – Но, может быть, вы так богаты, что вам не нужно двухсот тысяч фунтов?

– Мне? – удивился Чик. – Никто мне не собирается давать двести тысяч фунтов…

И вдруг ему открылся весь комический ужас его положения. Он вскочил с места, бледный от негодования.

– Я… я не хочу ни на ком жениться, – почти закричал он, – ни за какие миллионы и миллионы фунтов! Я думаю, что это ужасная вещь – жениться из-за денег! Я бы не женился на самой прекрасной женщине в мире… из-за денег!

– Я вас и не спрашивала, – поморщилась Минни. – Я вас не просила вовсе, вы – самодовольный черт, вот вы кто! Такого человека стоит отравить! Приезжать сюда, важничать… без гроша в кармане… оскорблять девушку…