Лорд
Шрифт:
— А твой начальник? — поинтересовался я у него.
— Этот вряд ли станет работать на СССР. Здоровый, всем довольный, на тёплом местечке сидит и в фюрера верит, — отрицательно покачал головой Тишин. — Не похож он на того, кто продаст Родину.
— А заместители у него есть?
— Имеются, — подтвердил тот и хмыкнул. — Хочешь предложить им место начальника станции, а того уморить?
— Догадливый ты, Алексей. Да, хочу.
— Нет там таких! Точнее, подсидеть-то рады и на предательство кое-кто пойдёт за это, но вряд ли немцы такого типа поставят на вакантное место. Скорее пришлют из другого места нового начальника.
— Понятно. Ты завтра пойдёшь назад или
— Я бы пожил пару дней, — ответил мужчина и признался. — Тут у вас хорошо, дышится легко и спокойствие. А в Лепеле живу, как в крысином зачумлённом бараке.
— Живи, сколько хочешь, только заранее предупреди меня о своём уходе, чтобы я собрал свои вещи.
— Со мной пойдёшь? — догадался он.
— Да.
— Один? — тут же влезла в разговор Мария, до этого молчащая и внимательно слушающая нашу беседу.
— Один, — кивнул я. — Спутники мне только помешают.
Задержка Тишина у меня в гостях была только на руку. Пока он отдыхал, болтал с Прохором и сыпал комплименты Маше, я изготовил магический жезл из лосинного рога. Какой-то сохатый отрастил на своей голове невероятно гигантскую конструкцию с огромным количеством отростков, которую потом сбросил, когда пришло время. А мои феи рога отыскали и притащили в лагерь, чтобы превратить в золото, самоцветы или орихалк. Но когда я увидел эту вещь, то тут же забрал в свою палатку. И вот сейчас часть этой костяной короны пригодилась. Жезл получился в длину с локоть, достаточно толстый и крепкий с утолщением на конце, чтобы можно было кому-то проломить череп, когда магия закончится. По всей длине жезла я расположил пятнадцать крупных колец из орихалка. Двенадцать были амулетами с каким-то одним заклинанием, а из трёх я сделал накопители маны. На саму кость я наложил чары скрытности, чтобы посторонние не обращали внимания на жезл на моём поясе.
— Демоны меня отлюби! Я теперь выгляжу точно натуральным шаманом, каким здесь меня все считают, — вздохнул я, оценив на себе количество перстней, браслетов и медальонов, а теперь ещё и жезл. — Чёртовы ублюдки! Надеюсь, вас лишили дара и сослали на самую страшную каторгу!
Последние мои пожелания были адресованы Фарану Ройсферону и его прихлебателям из золотой молодёжи империи. Если бы не они, то… эх, да чего уж теперь…
Всю эту бижутерию приходилось носить из-за повреждённых магических каналов тонкого тела. И мне ещё повезло, что я вообще сохранил хоть такую возможность чувствовать себя магом. Стычка с немецкой колонной во время грозы показала, что моих возможностей хватит на несколько не очень сильных заклинаний, после чего меня можно будет брать тёпленьким. Зато с жезлом я теперь смогу разгромить пяток таких отрядов и при этом сохраню собственный резерв маны.
В качестве личины для путешествия в Лепель, я выбрал образ плюгавого старичка ростом «метр с кепкой», как сказал Прохор. Козлиная седая бородка, длинные сальные седые волосы, огромное бельмо на правом глазу и полностью отсутствующая левая рука, а рукав для неё был запихнут за ремень суконной куртки. Одежда грязная, с кучей латок, на ногах разбитые ботинки с обмотками и тощий мешок за спиной. На такого никто лишний раз внимания не обратит и на принудительные работы не погонит. Правда, есть риск, что какой-нибудь моральный урод от скуки, либо в качестве развлечения решит пристрелить «старичка». Убить он меня не убьёт — я уже проверил защитный амулет на возможность выдерживать винтовочные пули — зато ненужное внимание я получу, когда не упаду замертво после выстрела.
Три варга всю дорогу сопровождали меня, в том числе и в городе, где хватало глухих мест. Тем более, сейчас глубокой
В Лепель зашли со стороны железнодорожной станции, так как мне захотелось взглянуть на место, где трудится мой подчинённый.
— А там что? — я указал на участок на краю станции, обнесённый колючей проволокой на толстых столбах.
— Пленные наши. Несколько сотен человек, живут буквально во рвах с водой, — тяжело вздохнул Тишин. — Их постоянно гоняют на работы, уже многие или там погибли, или здесь от холода и голода умерли. Раньше лепельские бабы их подкармливали, но сейчас тех стали гонять охранники, да и самим им уже стало еды не хватать.
Следующая неприятная встреча состоялась в центре города. Я увидел группу местных жителей, состоящую преимущественно из женщин, детей и стариков. Обратил внимание, что на их одеждах ярко выделялись жёлтые латки, словно отличительные знаки. Под малочисленным конвоем немцев и полицаев они куда-то молчаливо шли с похоронным видом. Их ауры светились тоской и обречённостью.
— Евреи. Я про них тебе уже говорил. Немцы устроили для них гетто там, где Ленинская и Канальная улицы. Сейчас их ведут или к кладбищу, или в парк «Динамо». Там расстреляют и сбросят в ямы, — опередил меня с вопросом Тишин, рассказав про эту группу.
— Что они сделали? Там же дети и женщины в основном, мужчин всего пятеро и те в возрасте, — вопросительно глянул я на спутника.
— Ничего не сделали, просто родились не с той национальностью. Немцы объявили, что евреи и цыгане не люди, их существование только портит жизнь всем остальным и делает мир хуже, поэтому нужно как можно быстрее всех их уничтожить, — тот нервно дёрнул щекой.
— Что б их демоны сожрали! Это уже не люди, а выродки из инферно, — заскрипел я зубами. — Так, жди меня здесь.
— Что? Зачем? Ты куда? — засуетился Тишин. — Киррлис, опасно их спасать. По следу с собаками пойдут и найдут. А не найдут, то отыграются на горожанах за убийства солдат.
Я замер, несколько секунд обдумывал, что делать, пока не нашёл подходящее решение.
— Я разберусь, — сказал я и заторопился за обречённой группой невинных людей.
— Всё равно всех не спасти, — в спину сказал мне Тишин.
— Спасу хотя бы этих, — ответил я на ходу, не став оборачиваться к спутнику.
Подобраться к конвою не составило большого труда, используя отвод взгляда. Потом одного за другим я обработал ментальными чарами и уже подконтрольным немцам и полицейским из местных ренегатов я всучил ментальные амулеты. Заняло это минут пять-семь.
— Стоять! — взятые под контроль мужчины послушно остановились, за ними замерли и пленники, видя, что их палачи замерли на месте. При этом ведомые на казнь не проявили никакого интереса, глядя пустыми глазами на конвой. Если бы я точно не знал, что они не находятся под чужим ментальным влиянием, то посчитал бы, что так оно и есть. Вот прям один в один рабы иллиитидов. В академии у нас проводились показы иллюзий с кристаллов с магическими записями, на которые маги сохраняли важные или интересные события. Обведя взглядом евреев, я отметил мужчину, что выглядел самым старым и имел наиболее умный взгляд. Наверное, он единственный из толпы обратил внимание на странное поведение конвоиров, но вида не показал, ведя себя, как все. Деактивировав отвод взгляда, я поманил его к себе рукой, — Иди ко мне! Да поживее, не трать моё время. Эти тебе не помешают, — тон я выбрал правильный, посчитав, что уверенный голос с командными нотками на забитого испуганного человека обязательно подействует.