Лось 3
Шрифт:
— Фралиум, — повторился ученый, — Это от…
— Толя, конкретнее! — прервал его Матвей Геннадьевич, нервно поглядывающий на часы.
— В сорок раз прочнее стали. В сорок раз ее легче. Не подвержен коррозии.
В химии я полный болван, таблицу Менделеева могу вспомнить только отдельными клеточками. Слово «фралиум» мне незнакомо. Зато очень даже знакомо сокращение «Fr», написанное внизу застекленного куба.
— В нормальных условиях его добыча очень сложна, даже самая богатая порода содержит его миллиграммы! — продолжил развиваться соловьем Простотоля, — Самородки — редкостная редкость!
Вытащил Горбунова из стерильного помещения и прижал к стене:
— Вы никогда не будете использовать в своих разработках фралиум!!!
— Михаил, но почему?! Это же идеальный вариант под ваши требования?!
— Любое. Человеческое. Решение.
— Вы ксенофоб?!
— Я ксеномизантроп! Хорошо!!! Скажу один раз. Один, и только вам. Фралиум — это то, что привлекает тварей! Я не знаю, какое им нужно количество! Подозреваю — намного меньшее, чем то, которое сейчас здесь находится! И пока оно под экраном, оно безопасно! Но стоит ему только зафонить на всю Ивановскую…
— В Москве, в главном корпусе НИИ, ведутся работы по его извлечению… — побледнел воронинский дружок, — Но Толя продвинулся дальше…
— Так это мою радость ищут эти прелестные создания?! — выглянул нам вслед из лаборатории Анатолий.
Один человек, одна дырка во лбу… и нет человека.
Со смешанными чувствами посмотрел на дымящийся в моей руке пистолет.
Тварей в командном зачете я убил за сотню, но человека убиваю впервые.
Вообще впервые за обе жизни.
Наверное, нужно испытывать угрызения совести.
Как удачно, что с совестью я совсем недавно распрощался.
— Любое человеческое решение, — очень быстро закивал головой впечатленный Горбунов, — У меня как раз такое есть, — продолжил он кивать болванчиком, — Точно есть! Через неделю ждите материал…
— Очень хорошо! — отпустил конструктора, — Я в вас, Геннадий Матвеевич, не сомневался!
Глава 8
И что?! Он пристрелил человека и потом вот так просто ушел оттуда?! — спросит кто-то. Да, именно так. Убил и спокойно ушел, а потом сел в машину и поехал прочь, потому что с Горбуновым сегодня продолжать разговор не имело смысла — хлипковат конструктор оказался, а ведь вроде бы в армии долго оттрубил?
Кавалер трех «Звезд» неподсуден ни гражданскому, ни военному суду, только лично императрица имеет власть вынести решение по его поступкам. И то, если заинтересуется, а может не заинтересоваться. Я даже Забелиной могу не давать отчета в своих действиях. Убил и убил, значит, за дело. Оттого и вручали «Звезды» крайне редко.
«Нет, отчет дать придется».
И как я объясню, что от «просто Толи» за версту несло безумием? Тяжелым, вонючим, невыносимым. Что он запросто мог накрошить где-то этого самого фралиума, чтобы только посмотреть, что будет дальше? Откуда я вообще знаю, что фралиум — это та самая приманка для тварей? И, кстати, кто-нибудь легко может посчитать, что, убив ученого, который нашел способ извлекать редкий сплав из быстро распадающихся на атомы тварей, я оказал империи медвежью услугу.
— Правь в ближайшее отделение СБ, — приказал я
С некоторым запозданием — все же я не каждый день в людей успешно стреляю! — до меня дошло: в этом НИИ мог шастать кто угодно: повторюсь, у меня есть пропуск-вездеход, по сути я с ним имею полномочия чуть ли ни второго лица в имперской безопасности после Забелиной — такая вот коллизия. Таких «вторых лиц» у нее не один десяток, но вряд ли больше сотни. А вот у Горбунова подобных привилегий не могло быть по определению. И если он проходил в НИИ по дружбе, то где гарантии, что не проходил кто-то еще?! И этот кто-то не свистнет сейчас под шумок опасный кубик или записи?
— Слушаюсь.
Сильный взрыв прогремел вдалеке, заставив Софью неловко вильнуть машиной на дороге и прижаться к обочине. Сзади наш маневр повторила машина охраны.
Оглянулся на облако пыли и дыма, зависшее в воздухе. Нехило. А ведь мы километра на три точно отъехали…
— Ну, вот. Уже не нужно… опоздал.
— Распоряжения?
— Действуйте обычным порядком, — откинулся на сиденье.
Софья бросила не меня быстрый взгляд через зеркало заднего вида и кивнула.
В местном отделении СБ, куда все же зарулила наша команда, нас вежливо попросили на выход: ВИП-персона на завалах им точно была не нужна. Пожал плечами и отправился в гостиницу: вылет был назначен на завтрашний день — я же не знал, что так всё повернется!
Уже у самой ночлежки сделал незаметный знак в сторону стоящей в тупичке грязной машины с таксистской раскраской: «Все отменяется!» После сегодняшних событий с меня глаз не спустят и незаметно вырваться в Бирск не получится.
Под вечер пришла новость: Горбунов, потрясенный молниеносной расправой с его дружком Толей, за мной следом не вышел, оставшись в здании НИИ объясняться с растерянными сотрудниками. Задержка в пятнадцать минут решила его судьбу: погиб, придавленный тяжелыми воротами.
«Не мир принес я вам, но меч…» — всплыла вырванная откуда-то цитата.
Невольно посочувствовал Воронину — пусть с «Крокодилом Геной» он не поддерживал отношений много лет, но смерти последнего школьного друга не обрадуется.
Немного отпустило, когда узнал, что у «Просто Толи» работало всего семь человек, и все как на подбор — полусумасшедшие старухи, не каждый был способен уживаться с психом. Оказывается, филиал давно хотели закрыть, но держали только из-за начальника — среди гор бреда тот выдавал иногда интересные результаты.
«Очень интересные» — про себя согласился с коротким вечерним докладом Тони, оставшейся днем дежурить на месте происшествия.
Еще пострадало несколько человек в расположенных поблизости домах, но там, хвала небесам, обошлось без смертей.
— Основная версия — неудачный эксперимент выжившего из ума ученого.
Угу, только всадники не взрываются — поверьте человеку, повидавшему их немало. И сомневаюсь, что фралиум — нестабильный элемент. Из-за синего цвета я бы поставил на какое-то редчайшее соединение кобальта, но не химик я, не химик! К тому же продемонстрированное количество не могло дать взрыв такой силы — вот во взрывчатых веществах и в их дозировках я немного разбираюсь!