Лось 3
Шрифт:
— Спасибо, девочки, я спать! До утра — не беспокоить! — объявил своей свите, захлопывая перед ними двери в одиночный номер. Позади был длинный перелет, окно под главенством излеченного с помощью прописанных пиздюлей от излишнего пофигизма Жоппера, спешно организованная в местном клубе встреча с почитателями… — Вылет в десять.
— Есть, в десять, — глухо донеслось из коридора.
«Такси-такси, вези-вези, вдоль ночных домов, мимо чьих-то снов…» Авдотья, потакая своей натуре гонщика,
Записавшей на свое имя представительскую стодвенадцатую «Победу» Дуне даже в голову не приходило спросить — зачем мне впридачу старенькая «сотка» с усиленным движком, подержанная, да еще с шашечками. Надо, и надо. Глупо было бы считать молодую женщину, доставшуюся мне в водительницы, совсем нелюбопытной но… надо, и надо! Уровень доверия между мной и наследницей Шумахера зашкаливал. За это доверие я прощал ей смазанные в белое полотно за стеклом нашей псевдотаксишки пустые поля и редкие деревья, постоянно лежащую на отметке «двести» стрелку спидометра — доверие должно быть обоюдным!
— Приехали! — отвлек меня от дремоты бодрый голос. С удивлением признал за окном батин особнячок.
— Вау! Два часа! — сверился с коммом, — Дуня, с меня премия!
— Мих-Толль…
— Жди меня вон там, — отмахиваясь от бормотания, указал на тупичок между домами, — Я скоро.
Дом, милый дом. Довольно странно было воспринимать особняк, виденный всего два раз в жизни домом, но часть меня усиленно транслировала: ты дома! Обманчивое впечатление. Дом, так и не ставший родным.
— Цыц! — кинул заворчавшему при моем приближении барбосу, — На колбасу пущу!
Бобик умерил голос и принялся ластиться под руку, звеня цепью. Радость, что он транслировал в пространство, невозможно было истолковать по-другому — он признал хозяина.
— Странно, что мне раньше о собаке не сказали… — впервые гавнюк-Масюня открылся с другой стороны. Хотя… наигрался и сплавил во двор на цепь… пожалуй, поторопился я оправдывать гаденыша.
— Жди!!! — Замерший колом от команды пес сел на попу ровно, продолжая верить и надеяться, — Жди! Я тебя заберу.
Масюня-Масюня…
Батина пустая спальня, мамы Янина пустая спальня, и даже мамы Ритина пустая комната… где все?!!! Брожения по особняку прекратились только с услышанным храпом Жениного мужа — Ивана.
Итак, бати и двух мам дома нет. Повезло или нет?
Батин кабинет.
Девственно чистая столешница,
Сейф с кодом на восемь цифр — у меня в кабинете стоял такой же. И запирался на дату моего рождения — настоящего рождения. 01071950 неуверенно набрала моя рука батину днюху. Не прокатило. 07091950 — день рождения мамы Яны. Опять мимо. 07041974 — дата их свадьбы. Замок щелкнул. Полезно иногда знать полное досье семьи.
Чертежи, рисунки, деньги… документы на русском и немецком. Усиленная искрами память дословно вбивала в подкорку содержимое бумаг. Счета, заметки, права… Права?!! Права оказались на немецком и действовали только на территории Германии — бюрократия, куда ж от нее деться! Но мама Яна всегда ездила или с батиной водительницей, или на такси, несколько раз при мне подчеркивая, что никогда
Еще одни права, тоже на немецком, и тоже, просроченные и действующие исключительно на территории далекой неметчины, обнаружились на имя Маргариты Львовны. Мама Рита русская, но привела ее в дом бати мама Яна, а где они познакомились — бог весть! Почему бы не на территории условного противника? Мама Яна раньше к своему отцу часто ездила, да и сейчас хотя бы раз в год выбирается — СБ не дремлет и кое-что о семье мне докладывает.
«ТроЛос»(!) — наткнулся на наиболее интересную для меня пачку документов. Счета, счета, снова счета!.. Наконец-то глаза остановились на учредительных документах. Устав — ерунда, общие фразы… состав учредителей — дед Август и батя… а вот копия написанной от руки расписки, в которой батя занимал вложенные в дело средства у моей-Масюниной будущей крестной матери — тогда еще просто бюргерши и соседки Августа Троттена, зато последние семь лет — супруги канцлера Германии…
В своей реальности я привык, что немцы имели какие-то отличия в вере, которые наша православная церковь признавала со скрипом. Но, отвлекаясь на сходство двух миров, постоянно забывал, что живу не у себя, а в другой реальности! Очень много здесь разнилось, но не все отличия удавалось ухватить. В частности, вопросы веры до получения от Нины копии крестильной записи меня никак не трогали.
Если моя крестная мать — жена канцлера, то сам канцлер, получается мой крестный отец? Не зря Младший тогда уцепился за случайную оговорку, сделав правда совсем неправильные выводы… Неправильные с моей точки зрения, но очень правильные с его…
Так и не проснувшийся дом щерился мне вслед темными провалами окон. Бобик тоскливо заскулил, проводив грустным взглядом.
— Прости, псина, не могу я тебя сейчас забрать. Конспирация, брат, понимаешь? — остановился у будки, — Но я заберу тебя. Не сейчас, чуть позже… Веришь мне, брат?..
Не понял и не поверил, ворча прячась в холодное собачье жилище.
Глава 9
— Руслана Евгеньевна!!!
— Михаил!!!
В сердцах бросил трубку, оставляя на уже чиненном корпусе новую трещину.
Девятка стоила как два самолета.
Десятка — как четыре.
Пока мы схлопывали окна со стопроцентной вероятностью, новое поколение машин, как оказалось, никого не интересовало! Такое ощущение, что я один помнил про противоестественную приспособляемость всадников!!! А с промаха Иглы уже прошло три года.
Три года…
Три года, в течение которых мы останавливали всадников все ближе и ближе к себе. 17 из 24000 Жоппера, судя по последним поединкам, — еще не самый худший результат! И дело ведь не в промахах, хотя из-за возросшей скорости чужаков их тоже хватало, а в реальной непробиваемости!