Лось 3
Шрифт:
— И всю жизнь потом подтирать тебе жопу и возносить дифирамбы? — Игла успокоился и сел на табурете ровно, — Только за то, что ты удачно женился в отличие от меня?
— Хм… напомни-ка, где ты мне жопу вытирал?.. Когда разваливал дело Воронина после моего ухода? Или, когда сливал инфу Вере Петровне?
— Ты слился, а мы выживали, как могли!!! Твари на моих глазах порвали девчонок, а я только и мог, что глазами хлопать!
— На моих глазах погибла самая первая четверка. Я писал похоронки на Олю Огрину и Ваню Анидова. Я хоронил Коваль и ее четверку. То, что от них осталось.
— Ты сидел в теплом Питере, шлялся по кофейням, а мы с голой жопой ходили на всадников! И закрывали окна!!!
— О! Хоть кто-то их кроме меня их закрывал, а не схлопывал! У меня к тебе встречный вопрос: видишь вот этот значок? — указал на планку «Анны», — Последнему люмпену в империи известно, что он означает. У меня их три — сколько их у тебя?.. Пока я сидел в теплом, по твоим словам, Питере — надо будет запомнить, это что-то новенькое в географии и климате, — я побывал на двух окнах. Хочешь скажу, на скольких ты побывал за это время лично? Не хочешь? А я все равно скажу — лично ты побывал на трех. В отличие от меня — в девятке, придуманной Ван-Димычем и мной. Со Стагнером. А я Войну в одной куртке чужим ножиком дорезал.
— Второй раз ты пришел на все готовенькое!!!
— О, как?.. хуяссе, поворот! На готовенькое… то есть это не я тебя учил, а ты меня…
— Всадников должны бить всадницы!!!
— Назови мне хоть один указ, где это записано. Всадников должны бить! — вот с этим утверждением я согласен. А что только всадницы?..
— Они к этому приспособлены! Это их предназначение! Их долг! Не наш!!!
— Бедные бабы, когда они всем задолжать успели… и как же вам всем успели мозги промыть…
— Кланы — опора порядка!
Иглу понесло, чего я и добивался, выводя его из себя и дозированно воздействуя собственными способностями. Итицкая сила, как он всех топил!!! Я до последнего боялся, что он сорвется с крючка — мне нечего было толком ему предъявить, а бойки, после того как «Дегтярные» проскакали по ступеням, могли легко испортиться сами. Но попал в яблочко!
— Соня, все записала?! — обратился к помощнице, запаковывающей кассету с записью.
Игла растерянно хлопал на нас глазами, осознавая, что наговорил в запале.
— Только Руслане Евгеньевне! — напомнил я Софии.
— Разумеется, Михаил Анатольевич!
— Этого, — указал на арестанта, — перевезти в Москву.
«Не учи ученого!!!» — явно хотелось сказать девице, но она сдержалась и снова согласно склонила голову:
— Разумеется, Михаил Анатольевич!
— Знаешь, что для тебя самое обидное? — уже в дверях оглянулся на поникшего Иглу, — В десятках были холостые для показа. Мы так и так не смогли бы стрелять, а своей порчей ты только подставился.
— Михаил Анатольевич! — подошла усталая Руслана, — На пару слов.
— Что? — отошел с ней к стене, потирая ноющее плечо.
— В Самарской резиденции главу клана Ольгу Мехтель
— Самарские глухие леса, полные болот и партизанов… питерский теплый климат… у меня сегодня день географических открытий!
— Что будем делать?
— Что будем, что будем? Продолжать, конечно! Она, конечно, и без ресурсов опасна сама по себе, но, сейчас, у нас есть вещи поважнее. Как семья все восприняла?
— Ты знаешь, достаточно спокойно. Единственная, кто мог бы поднять бунт, сидит сейчас с дочерями у постели полыхающего жаром мужа. Она, может быть, и не особо хочет там сидеть, но приличия требуют!
— Как там Наташа?
— Не рада, само собой. Какой-никакой, а отец! С матерью они тоже не всегда ладили, а теперь еще оказались заперты чуть ли в одном помещении.
От женщины донеслась волна вины, раздражения и печали.
— Что? — среагировал на вспышку эмоций.
— Сергей неожиданно истерику закатил! — совсем по-бабьи пожаловалась она, — Так разругались, как даже в его подростковом возрасте не ругались! Поговорил бы ты с ним?!
— Руслана, это ты его все детство спихивала в семью Веры Петровны! Своих идей о возможности наследования через Натали он ведь там набрался?!
— Поклянись… поклянись, что ты его не тронешь! — вдруг прижала меня к стене Руслана, — Поклянись!!! Глядя мне в глаза!!!
— Руслана, я с детьми не воюю.
— С детьми… сколько тебе лет на самом деле, Лось?..
— Смотри, Скоблев со Светой и Наташей идут, — ушел от неудобного вопроса, услышав на лестнице знакомый лязг, а потом увидев всех прибывших в наш импровизированный штаб, — Вырвались из круга любящей семьи! А ты меня так страстно обнимаешь! Не компрометируй меня перед тестем и невестами!
— Кто еще кого компрометирует?! Впрочем, твоей репутации уже ничто не поможет! — косо усмехнулась Руслана, но ворот отпустила, и начала — вот клянусь! — незаметно прихорашиваться, глядя на отражение в темном стекле.
Светлана, идущая рядом с отцом, уже второй день казалась мне слишком бледной. Похороны безусловно никого не красят, похороны любимого дедушки, даже если меня он раздражал — вдвойне! Но даже для этих обстоятельств Светик выглядела слишком замученно. К тому же, если непредвзято разобраться, Натке Сомов тоже приходился дедом, а у нее еще отец раненый сейчас лежал в госпитале, где когда-то валялся я, но выглядела она не в пример бодрее.
Штаб с приходом Скоблева взял под козырек. Внимательно «принюхался», отмечая самых верных его обожателей. Нет, я не настолько кровожадный, чтобы их «выпиливать», но хорошие должности они явно получат подальше от столицы.
Что ж, пора. Опустился перед девушками на колено.
— В минуту траура мои речи могут показаться кому-то неуместными, но жизнь продолжается. Светлана, ты стала для меня лучом света в темноте уральской пещеры, осветишь ли ты остальную мою жизнь? Станешь ли моей путеводной звездой? Будешь ли согревать своим теплом наше жилище? Быть со мной в горести и в радости, пока смерть не разлучит нас?