Лотос пришлого бога

Грай Татьяна

– Поговор-рим, - согласился попугай и спорхнул со шкафа на плечо Винцента.
– Жрать хочу!

– Ну вот, опять, - огорчился Винклер.
– Ведь только что ел, часа не прошло! Наверное, у него кишечник слишком короткий. Все сразу проскакивает, и никакого толку.

Доктор Френсис отверг предположение командира:

– Да ничего подобного! Он же птица, а все птицы едят очень часто. Метаболизм у них такой.

– Послушай, но он ведь не колибри!
– возразил Саймон Корнилович.
– Он большая птица, крупная. Такие не должны

клевать без передышки.

– У него большие траты энергии в связи с эмоциональными перегрузками, - пояснил врач.

– Ты хочешь сказать, мы его обижаем?
– ужаснулся командир.

– Нет, - вмешался Даниил Петрович.
– Психолог хочет сказать, что у Крохи что-то такое на душе, что не дает бедному страусу покоя.

– Ну что ты его обзываешь по-всякому?
– возмутился Винклер.
– То воробьем, то страусом! Ему же обидно!

Ольшес ухмыльнулся и упал в кресло, ничего не ответив. Харвич вдруг понял, что Даниил Петрович совершенно сознательно дразнит попугая. Что старший коллега чего-то добивается от птицы... но чего?

Сняв Кроху с плеча и посадив его на спинку стула, Винцент спросил:

– Кроха, ты где этот камешек взял? И зачем его в пруд бросил?

Попугай свесил голову набок и хитро глянул на молодого инспектора.

– Ну скажи, ну пожалуйста!
– попросил Винцент.

Кроха нахохлился и спрятал голову под крыло.

– Кроха, красавчик, - не отставал Харвич, - расскажи про камешек.

– Украл, - вдруг признался Кроха и, подскочив, дернул Винцента за волосы.

– Ой! Больно! Ты чего хулиганишь?
– рассердился Харвич.
– А где украл? У кого?

– Эрик - дурак, - ответил попугай.
– Дур-рак-дурак-дурак!

– А, это ты про скульптора...
– Винцент уставился на Даниила Петровича.
– Это...

– Возможно, - кивнул Ольшес.

– Дай посмотреть!
– потребовал Харвич.

– Потом.

Тут Кроха вдруг разговорился.

– Э-рик! Бродяга! Кар-раул, карлики! Привидения! Жрать хочу!

Произнеся эту переполненную намеками речь, попугай слетел со стула и напал на командира.

– Жрать хочу!
– гневно орал он, колотя Винклера клювом и крыльями. Жр-рать хочу! Пир-рожок с капустой!

Винклер, повинуясь естественному чувству сострадания ко всему живому, сгреб Кроху в охапку и отправился с ним на кухню, провожаемый радостным ржанием членов экспедиции.

– Значит, этот камешек Кроха стащил у скульптора?
– спросил Левинский, насмеявшись досыта.
– А зачем?

– Да кто его знает?
– пожал плечами Даниил Петрович.
– Кстати, о скульпторе. Мы тут по дороге заглянули к "Лотосу", и представьте - у пришлого бога башка отпилена! Вот утром шуму будет!

– Башка...
– оторопел Левинский и оглянулся на доктора Френсиса. Но тот был изумлен ничуть не меньше инженера.
– Да куда же сигнализация смотрела?!

– Сигнализация, надо полагать, смотрела во все глаза, но видела нечто

такое, что решила не вмешиваться, - с усмешкой сказал Ольшес.

– Но... а!
– сообразил Кейт.
– Это сделал сам скульптор? Да, конечно, больше никто не мог... ну и ну!

– Наверное, сменил веру, - предположил доктор Френсис.
– Этот бог перестал ему нравиться.

– Не иначе, - согласился Даниил Петрович.
– Так что искать нам теперь эту милую головку... и не только ее. Пропажа за пропажей! Чита!
– окликнул он обезьяну.
– Ты ничего нам не хочешь сказать, а, красавица?

Чита дала понять, что говорить с Ольшесом ей совершенно не о чем.

Вернулся Саймон Корнилович, оставив попугая на кухне. Но едва он перешагнул порог гостиной, как браслет спецсвязи на его руке нервно пискнул, и Винклер, глянув на малиновый огонек, снова вышел.

Пока командир отсутствовал, Даниил Петрович всячески приставал к обезьяне, пытаясь добиться ее расположения, но Чита не желала менять гнев на милость. Харвич не вмешивался, видя, что Ольшес преследует какие-то свои, особые цели.

Наконец вернулся Винклер и сообщил:

– Дан, тебе там посылочка. Подробности биографии Кхона Лорика. Он, оказывается, давно умер, а его тело захватил какой-то йогин.

– Ого!
– отреагировал инженер.
– Неслабый фокус!

– Да, - согласился доктор Френсис.
– Это не каждый сумеет. Пожалуй, Данила, у тебя с этим Кхоном могут возникнуть проблемы.

– Никаких проблем, - спокойно откликнулся Даниил Петрович.
– Опоздали наши деятели со своей справкой. Лорик вышел из игры. Нам бы теперь с Эриком договориться... или с Читой.

Но Чита тут же скорчила рожу и высунула язык.

Ольшес обиженно махнул рукой и удалился.

5.

Стена мастерской бесшумно раскололась от пола до потолка, и из широкой черной трещины сначала потек густой белый дым, от которого у Эрика сразу же зачесалось в носу, а потом высунулась омерзительная волосатая лапа - жирная, синяя...

Эрик попятился.

Лапа деловито тянулась к нему, выпустив длинные загнутые когти.

Эрик заорал и швырнул в лапу большую керамическую вазу с цветами, стоявшую на одном из низких столиков.

Словно в ответ на его жест из щели в стене вслед за лапой полезли желтые маслянистые улитки - большие, мягкие на вид... Они возникали из клубов дыма и падали на пол с отвратительным звуком - словно кто-то невидимый смачно плевался в мастерской Баха. Эрик, справившись наконец с испугом, решил сражаться до последнего вздоха. Он не позволит всякой гадости болтаться в его мастерской. Он эту свору вышвырнет вон!..

Им не удастся загнать его в ад...

Он вихрем вылетел из мастерской и помчался в кладовку возле кухни, где лежал большой мощный пылесос, при помощи которого Эрик уничтожал мусор, остававшийся после работы. Давненько он не прикасался к этой штуковине... ну, теперь ей придется потрудиться вовсю.