Лотосовый Терем

Пин Тэн

— Мошенник! Мошенник, ты живой!

Ли Ляньхуа улыбнулся другу. Ши Вэньцзюэ застыл на месте — он ведь прекрасно знал своего приятеля, почему же сейчас казалось, что в новой одежде, с легендарным мечом в руке тот словно изменился. Он не мог сказать, в чём состояла перемена, но почувствовал пустоту в душе.

— Лжец, замечательно, что ты не погиб, — растерянно сказал он, — но зачем же ни с того ни с сего притворяться Ли Сянъи?

Едва прозвучали эти слова, во дворе наконец поднялся гомон. Те, кто встречал Ли Ляньхуа прежде, как Ван Чжун, Хэ Чжан, Лю Жуцзин

и Лу Цзяньчи, будучи знакомы с этим человеком, совершенно не могли признать в нём Ли Сянъи.

Он никак не мог быть Ли Сянъи.

И всё же…

И всё же кое-что прояснилось — просто людям было невыносимо признать, что непревзойдённо великолепное прошлое могло скатиться до обыденности настоящего, и неважно, насколько знаком облик этого человека, он не мог быть Ли Сянъи.

— Кх-кхэ… — послышался слабый и усталый голос Юнь Бицю. — Глава ордена…

— Глава! — тут же вырвалось у Цзи Ханьфо.

— Глава! — вскрикнул следом Бай Цзянчунь.

— Дагэ! — крикнул Ши Шуй, который, пусть и был старше Ли Сянъи, привык звать его «старшим братом», потому что так чувствовал сердцем.

Ван Чжун с товарищами переглянулись и, взмахнув полами одежд, поклонились.

— Ван Чжун, Хэ Чжан и Лю Жуцзин из «Четырёх тигров с серебряными копьями» приветствуют главу ордена!

Лу Цзяньчи в ужасе попятился, Ши Вэньцзюэ растерянно оглядывался по сторонам, ученики «Сотни рек» склонились в приветствии.

— Цю Шаохэ, Цзэн Сяо, Ван Бу, Оуян Лун из «Сотни рек»… приветствуют главу ордена!

Цзи Ханьфо стремительно приблизился, несколько человек окружили Ли Ляньхуа и Юнь Бицю. Сердца переполняла радость, но лица искажались от нахлынувших чувств, и слова не шли в голову.

Ли Ляньхуа вздохнул и вытащил что-то из-за пазухи.

— Бицю.

Взгляд Юнь Бицю оставался безжизненным — совершив отравление лазурным ядом, он каждое мгновение желал умереть, двенадцать лет влачил жалкое существование и наконец уничтожил Цзяо Лицяо, увидел Ли Сянъи, небеса были щедры к нему, больше ничто не держало его в этой жизни, так зачем жить дальше?

В руке Ли Ляньхуа держал маленький голубовато-изумрудный цветок, сверкающий словно в росе — казалось, едва дотронешься, и он растает.

— Это?.. — Бай Цзянчунь выглядел потрясённым.

— Цветок реки забвения, — ответил Ли Ляньхуа и вложил цветок в ладонь Юнь Бицю. — За него следует благодарить Фу Хэнъяна из ордена «Сыгу».

— Фу Хэнъяна? — В потухшем взгляде Юнь Бицю наконец забрезжило удивление.

Ли Ляньхуа кивнул.

— Когда я спустился с пика Дуаньюнь, если бы Фу Хэнъян не протянул руку помощи, отыскать эти вещи в обгоревших руинах владений Цзяо Лицяо было бы так же трудно, как выловить иголку, упавшую в море.

В нескольких предложениях он объяснил, как они с Ди Фэйшэном разгромили камеры во дворце Одержимости и выпустили ходячих мертвецов, как затем Ди Фэйшэн перехватил Цзяо Лицяо, а он покинул её владения и вернулся на пик Дуаньюнь. Там он нашёл окровавленную одежду, забрал письма, однако не мог отыскать Вэньцзин, так что, когда у подножия всё закончилось, написал Фу Хэнъяну.

Разумеется,

Ли Ляньхуа не стал говорить, сколько дней промучился над этим письмом на горе, попутно восстанавливая здоровье. После каждых трёх-пяти слов он долго ждал, чтобы поймать момент, когда пятно перед глазами исчезнет, чтобы написать ещё несколько. Так что ему пришлось сильно попотеть. Он прекрасно понимал советника Фу и знал, что невероятный успех и слава ордена «Сыгу», которые останутся в веках, приведут молодого человека в замешательство и недоумение, потому вкратце описал мучительные старания Юнь Бицю и попросил советника послать людей, чтобы отыскать в пепле «Персиковый цвет», фейерверки и Вэньцзин.

Фу Хэнъян на сей раз оказался на удивление расторопным — не только перебросил сотню человек перерыть пожарище, но и лично поспешил вернуться с пика Сяоцин, чтобы поговорить с Ли Ляньхуа. В итоге Вэньцзин обнаружился в тайнике в спальне Цзяо Лицяо. Юнь Бицю наверняка установил в банде «Юйлун» ещё немало смертоносного оружия, но собрать всё сразу было невозможно, да и день суда уже близился. Поэтому, получив несколько основных улик, Ли Ляньхуа, погоняя рысака, на рассвете помчался к горе Цинъюань, чтобы не дать Ши Шую исполнить приговор и спасти жизнь Юнь Бицю.

Фу Хэнъян не только лично примчался с пика Сяоцин, но и принёс для Ли Ляньхуа невиданное сокровище — цветок реки забвения.

Он считал, что «Снежный евнух» погиб от руки «чудесного целителя», и знал о коварном приёме «Блеск тающего снега», повреждения от которого способен исцелить лишь цветок реки забвения. Раз уж Фу Хэнъян расстарался и привёз такое сокровище издалека, Ли Ляньхуа, разумеется, прихватил цветок реки забвения с собой, не ожидая, что Юнь Бицю на самом деле пострадал, и он окажется кстати, словно уголь во время снегопада.

Все взлёты и падения казались такими заурядными, и в то же время ошеломляли.

Ши Вэньцзюэ в оцепенении смотрел на этого гада Ли Ляньхуа, вокруг которого все столпились. Лицо Цзи Ханьфо побледнело от чрезмерного волнения, Бай Цзянчунь то и дело вскрикивал, Ши Шуй вцепился в Ли Ляньхуа взглядом, словно тот мог в мгновение ока раствориться в воздухе. Ван Чжун и Хэ Чжан спорили, подобные Лу Цзяньчи озирались вокруг, сбитые с толку, но преисполненные любопытства.

Он-то думал, что Ли Ляньхуа всегда боялся быть впереди, встречаясь с проблемами всегда волок с собой камень-приступку, и даже оказавшись в гуще событий, предпочитал пихнуть туда кого-то другого, а сам в сторонке попивать чай, посмеиваясь украдкой.

Он не подозревал, что Ли Ляньхуа способен так легко управлять толпой, с улыбкой на лице, указывая взглядом, направляя руками, в чистом и прозрачном сиянии славы, словно стремящейся к небесам.

Толпа быстро увлекла за собой Ли Ляньхуа, потому что Юнь Бицю был тяжело ранен, и Ли Ляньхуа… ох, нет… глава Ли должен был вылечить его.

Цветок реки забвения на руках, Юнь Бицю — герой, что в одиночку, рискуя жизнью, разгромил банду «Юйлун», глава Ли, разумеется, желает исцелить его.

Ши Вэньцзюэ пришёл в замешательство.