Ловчий
Шрифт:
Именно в эти самые дни должен был разразиться громкий скандал. Питерская пресса против Касаева. Он унижен, растоптан, подвергнут остракизму… А он чувствует себя совсем даже неплохо, заработал какие-то денежки, пропускает рюмку за рюмкой, каламбурит, любовно поглядывая на жену; опубликовал очередную статью и пишет следующую, радуется жизни, и репутация газетного мэтра при нем. А тот, кто готовился похоронить его раньше срока, сам угодил на кладбище.
Как тут не стать фаталистом!
И все же я не стал бы преувеличивать роль его величества
— Ирочка, попробуйте этот салат и угадайте, с чем он? — улыбнулась Зинаида Германовна.
— Я уже попробовала. Очень вкусно. Но… не знаю.
— Я добавила ломтик банана, — расцвела Зинаида Германовна. — Получилось совершенно пикантно, согласны?
— Вот бы никогда не подумала!
— Ирочка, ваше платье — просто фантастика, — обратилась к ней с другого конца стола Лариса.
— Вам тоже нравится? Это подарок.
— У того, кто его выбрал, — отменный вкус.
— Как поживают ваши подопечные, Яна? — Я попытался расшевелить девушку, чье настроение несколько контрастировало с общей атмосферой.
— Благодарю вас, Дмитрий Сергеевич, — суховато ответила она.
Я понизил голос:
— А вашу просьбу я выполнил. Ту самую.
— До или после? — В ее глазах блеснули ироничные огоньки.
— Но ведь лучше поздно, чем никогда, так? — шутливо ответил я.
— Вам, Дмитрий Сергеевич, удалось невозможное: одним выстрелом уложить двух зайцев, бегущих в противоположные стороны.
— А еще в таких случаях говорят: и овцы целы, и волки сыты.
— И все же огромное вам спасибо. Вы уничтожили какой-то злой талисман, который как проклятье тяготел над нашей семьей.
Ну вот, Яна несколько оживилась.
Зато меня постепенно охватывало беспокойство.
Время шло, а забайкальский мотив в застольной беседе так и не возникал. Мне хотелось, чтобы его непременно повел кто-нибудь из хозяев. Но как быть, если сразу же после того, как выяснилось, что Ирина работает в салоне красоты, доминанта общего разговора определилась сама собой. Ирину забросали вопросами, она ощутила себя центром Вселенной и взошла на царство, а про меня, естественно, забыли.
Я незаметно подмигнул Гарику:
— Может, перекурим?
Ему слушать про все эти кремы-лосьоны тоже было мало интереса, и он охотно кивнул:
— Айда!
Мы вышли на кухню, оставив старших дам, затаенно внимавших Ирине, которая излагала секреты каких-то чудодейственных косметических масок.
Гарик протянул мне пачку сигарет, щелкнул зажигалкой.
— Дима, все хочу тебя спросить… Ты, конечно, не передавал пленку?
— А какой смысл?
— Да, ты прав. Лежачего не бьют. Она у
Я ожидал этого вопроса.
— Да, но не с собой. Дома. В Чите. Я не был уверен, что окажусь в Питере. Но в следующий раз обязательно привезу.
Гарик прочувственно сжал мою руку:
— Знаешь что… Сожги эту пленку к чертовой матери!
— Ты не хочешь сохранить ее хотя бы на память?
— Нет, Димка. Судьба распорядилась иначе. И довольно. — Он круто переменил тему: — Кстати, о тебе Пименов спрашивал.
— Да, я обещал запустить его фотоснимки. Но теперь эта идея лопнула окончательно. И вообще, Гарик, я ведь собираюсь переезжать.
— Куда? — Он вскинул брови.
— Еще не решил окончательно. Есть два примерно равнозначных варианта. Либо Подмосковье, либо ближайшие окрестности Питера.
— Вот так новость! — взволнованно воскликнул он. — К какому же варианту ты склоняешься?
— Знаешь, мне по ряду причин хотелось бы ответить на этот вопрос за столом, понимаешь? Чтобы одна женщина услышала…
— Ага! Понимаю… Все, Димка! Идем!
Когда мы вернулись в гостиную, Ирина продолжала свои истории из хроники салона красоты. Зинаида Германовна и Лариса внимали ей, затаив дыхание. Яны за столом не было.
— Ну-с! — Гарик потер руки. — Перекурили, и будет. Пробил час нового тоста, тем более… — он наполнил фужеры, — тем более что есть отличный повод. Предлагаю выпить за то, чтобы Дима в ближайшее время стал петербуржцем!
Все почему-то посмотрели на Ирину.
Я счел необходимым внести уточнение:
— Это еще не решено. Подмосковье тоже не исключается. Но, в принципе, я склоняюсь к Петербургу.
— А как с жильем? — спросила Зинаида Германовна.
— Присмотрел один симпатичный домик в Ляхте. Мне многоэтажки не нравятся, хочу жить на земле. Впрочем, жилище — вопрос хоть и важный, но не основной. Прежде — дело. Предлагают тут стать совладельцем небольшой, но перспективной фирмы, однако…
— Какая загвоздка? — это Гарик.
— Вступительный пай великоват, — вздохнул я. — Не дотягиваю малость. Ладно, что-нибудь придумаем…
— Конечно, Димка! При твоей энергии ты быстро тут впишешься.
Черт побери! Когда же прозвучит волшебное слово?!
— А вы, Дима, долго прожили в Забайкалье?
Ну, наконец-то! Это Ларочка, умница.
Я умышленно не смотрел на Ирину, но кожей чувствовал, как в ней взорвалась сверхновая, обдавая меня жаром.
Уж свой-то шанс я не упустил. Рассказал, что после окончания вуза много колесил по стране, пока наконец десять лет назад не осел в Забайкалье. Нет, там здорово, мне нравится. Но, видимо, такая уж у меня непоседливая натура. Неистребимая тяга к перемене мест. Тем более обстоятельства вынуждают. Вот вернусь на днях в Читу, продам дом, участок, гараж, а машину продавать не буду, слишком к ней привык, она у меня отрегулирована, как часики. Хоть и дороговат перевоз, за ценой не постою. А может, и своим ходом перегоню… — и так далее в таком же духе.