Ловцы человеков
Шрифт:
– То есть, если у пьяницы одно желание – напиться, и бутылка при себе есть, значит, он свободный человек?
– Я же сказал, что свобода – необходимость осознанная. А что алкаш осознает? Который никаких других желаний, кроме как напиться, в жизни не имел? Впрочем, многие не осознают, что их личности необходимо, пока у них денег в кармане не заведется. Да и те, у кого появляются деньги, чаще всего тоже ни хрена не осознают, живут, «как все с их количеством денег».
– Значит, наша совместная цель…
– Деньги, чтобы стать свободнее. Причем деньги, которые приобретаются не путем рабского однообразного труда, а путем реализации своих же желаний и возможностей. То есть убиваем сразу двух
Потом Антон рассказывал Владимиру об отмеченных им способностях Игоря. Потом Игорь долго молча смотрел в окно, глядя на придорожные дачи, шашлычные, магазины, почерневшие покосившиеся деревни…
– Ну, так с чего начнем? – снова спросил стоящий в дверях Антон. – Может, выйдем и сразу впечатление произведем на местное население. Неплохо, думаю, с громких молитвенных песнопений начать и рубища какие-нибудь одеть, чтобы нас по одежке встречали.
Как всегда, трудно было понять, всерьез он говорит или шутит.
– Я ничего не знаю, – ответил Игорь, который решился просто положиться на волю судьбы и плыть по течению.
– Начинать надо с завтрака! – донесся голос Владимира. – Идите, я сосиски поставил варить. Поедим, и я отлучусь – есть срочные дела – а вечером вместе поедем на учебу, так сказать. Вы пока можете отдохнуть, по окрестностям пройтись. Вот ключ от моей избушки, второй у меня. Еда в холодильнике, берите, не жалея, только алкоголь – не надо, его нам сейчас нельзя ни в коем случае. Одежда на вас самая подходящая – провинциальный ширпотреб, просто и неброско. В прудике можно купаться. Кстати, вон в том домике, через две дачи от нас, живет полупарализованная женщина с внучкой-инвалидом. А в конце улицы в крайнем домике…
Видимо, Владимир не просто так указывал Игорю на тех, кто нуждался в применении его способностей. Это поняли и Антон, и Игорь, хотя обсуждать ничего не стали. Но после того, как машина Владимира скрылась за поворотом в конце улицы, Игорь отправился к первому из указанных ему домов.
И тут он вспомнил, что вчера поздно вечером, когда Антон уже завалился спать, Владимир вдруг провокационно спросил его:
И все-таки мы как-то словно не договорили в машине. Мне надо было тоже спросить: что есть свобода?
– Свобода есть радость понимания мира. Ты можешь вместить в себя весь безбрежный мир, все его грани и пространства, если полюбишь его. Ибо человек существует в том, что он любит. Лишь тогда он становится раковиной, вмещающей в себя всю музыку мира: шепот набегающих на берег волн, шелест предутренних звезд, дрожание далекого огонька и первый крик младенца… И тогда рождается ощущение, что музыка эта – единая гармония, одно созвучие, разливающееся и вдохновенное. Понимание рождается любовью – только наполненный любовью к чему-то человек видит смысл в своих поступках.. А если ее нет – что толку в житейской мудрости, продляющей жизнь, в которой нет никакого смысла.
***
Маргарита Сергеевна, дачу которой первой указал Владимир Игорю, еще в молодые годы получила от жизни постоянное предчувствие того, что ничего не дается ей даром, за все хорошее скоро и неизбежно придется платить, в результате чего это хорошее обязательно обернется злом и придет горькое разочарование. Впервые без памяти влюбившись в студента другого института, она спустя полгода томлений и парений на небесах от того, что тот приметил ее любовь и стал отвечать взаимностью, внезапно узнала, что ее возлюбленный – примитивный подонок, не гнушающийся бахвалиться любовными победами и высмеивать ее чувства в кругу подобных ему. Окончив на «отлично» по всем дисциплинам первый курс и даже сама порой удивляясь,
Перебиваясь с одной работы на другую, она растила дочь, не чая в ней души, сделав ее для себя единственным светом в окошке. Казалось бы, уж этот свет не обманет и не померкнет, но он внезапно померк – дочь ее в четыре года умерла от пищевого отравления, наглотавшись сильнодействующих препаратов из аптечки больного заснувшего соседа, когда была оставлена с ним всего на полчаса. Похоронив дочь, она поменяла квартиру, чтобы уехать подальше от того соседа. Тогда Маргарита почувствовала: бог, судьба или просто жизнь, издеваясь, дразнят ее: дают почувствовать что-то хорошее только для того, чтобы потом причинить максимальную боль, отобрав это.
Она не раз пыталась забыть об этом страшном ощущении. Но все житейские мелочи снова и снова убеждали ее в этом: как ей казалось, стоило чего-то достичь, как все рушилось, удача превращалась в позор, смысл жизни – в бессмыслицу и так далее… Ей удалось случайно встретить хорошего человека, она прожила с ним несколько лет, но тот в конце концов не выдержал ее устало-обреченного восприятия мира без всяких восторгов. Она узнала, что он изменяет ей со взбалмошной соседкой, не очень, по ее мнению, умной и красивой молодой женщиной, но умеющей быть заводной и испытывать восторженную чувственность при близости с мужчиной. Тогда она тихо развелась, как будто только этого и ждала, и, взяв с собой маленького сына, снова переехала, поменяв квартиру. Жизнь не просто издевалась, она гнала ее своими издевками с места на место, от разочарования к разочарованию. Жизнь заставляла ее при каждой мелкой житейской радости заранее стараться предугадать, какое разочарование ей уже уготовано, и бояться испытывать любую радость, зная, что та отольется болью утраты.
Даже довольно удачная жизнь сына не могла ее порадовать из-за этого постоянного ощущения нависшей беды – расплаты за удачи. Сын выучился, рано по возрасту стал известным специалистом своего дела. Ему хорошо платили, здоровье было крепким. Но стареющая Маргарита Сергеевна поняла, что расплатой за все для ее сына и последним ударом ей станет потомство ее сына. Родилась у него одна дочь, больше с женой детей иметь они не могли. Внучка Светочка появилась на свет с сильной родовой травмой, возможно, в результате которой она так сильно заикалась, что по несколько раз начинала говорить многие слова. К тому же она имела очень слабое зрение, которое падало ежегодно и к десяти годам, то есть через пару лет, по прогнозам врачей, могло исчезнуть совсем. Мысли о завершении на Свете едва начавшегося рода ее сына и о надвигающейся старости без смеющихся внуков довели ее до того, что однажды утром она не смогла встать с кровати – правая сторона тела оказалась парализованной. Лечение немного помогло, но полностью свобода движений не восстановилась, ходить можно было только с помощью костылей.
Этим летом она жила с внучкой на даче сына. По утрам Маргарита Сергеевна вздыхала, глядя на то, как внучка рассматривает сквозь увеличительные стекла очков все мелкие предметы, поднося их почти вплотную к глазам. Ходила по дому и вокруг дачи Света всегда молча – слова давались ей с большим трудом.
– Для чего такая красивая дача сыну – чтобы ухаживать на старости за слепой дочерью, которая даже в школе обычной не училась? Когда строил – надеялся не на это. Все – зря… За что эта зряшность жизни, господи, слышишь ты меня? – думала женщина в то утро, когда Света вдруг прибежала к ней в дом с улицы и с порога, всего лишь чуть растягивая слова, крикнула: