Ловцы душ. Исповедь
Шрифт:
Но ведь, если был знаком, вероятно, знает, что она погибла. И ожидал вопросов, связанных с нею, а вовсе не со своей подругой…
Костя просидел за столом еще около часа, пока не стал клевать носом. Догадки можно было строить всю ночь, но гораздо важнее завтра не проспать на работу, и — самое главное — встретиться с Ириной Сергеевной.
Лариса сидела на кухне на табурете, поджав ноги, и раскачивалась из сторону в сторону как Будда. Последний раз она сидела вот так здесь, когда у нее болел зуб. Спать было невозможно, сидеть спокойно — тоже. Но сегодняшняя
Саша оказался в тюрьме, потому что пытался защитить честь дочери. Правда, Василий сказал, что эта версия еще под вопросом, но у Ларисы словно пелена с глаз спала. Она вдруг отчетливо поняла: так и было! И все сразу встало на свои места. Выходит, Саша никогда не переставал любить ее. Он просто был вынужден… «Но кем вынужден?! — кричало ее бедное сердце. — Отвратительной, распущенной девчонкой, которая и понятия не имеет о том, что такое честь!» И теперь ему грозит тюрьма. Сколько же ему сидеть? Год, два, три? И что теперь делать ей?
Простит ли ее Саша за то, что она так быстро о нем позабыла? Простит ли ей Костю? И…
Вспомнив про Костю, Лариса представила Николая Савельевича. Лежит одинокий старик в квартире день-деньской и ждет от нее обещанного звонка. Как это подло с ее стороны! Лариса схватила телефонную трубку, но тут же положила ее на место. Нет, она не может позвонить. Обману пора положить конец. А перед глазами уже была улыбка старика и его такой доверчивый взгляд. Лариса все-таки позвонила. Как он обрадовался! Ну не говорить же ему, что они больше никогда не увидятся! Теперь она уже жалела об этом звонке. Нет, ей никогда не выпутаться из этой истории. Да и не хочет она…
«Хватит!» — приказала себе Лариса. Есть о чем подумать и без этого… То, что произошло сегодня на лестнице между ней и совершенно незнакомой женщиной, пугало ее гораздо больше. Нет, никогда раньше им не доводилось встречаться, в этом Лариса была абсолютно уверена. Женщина произнесла какую-то тарабарщину, а у нее в голове в тот же миг раздался строгий голос Марты: «Опасность!» Это поразило Ларису, но еще больше поразило ее то, что она сделала: сбежала и закрылась в своей квартире. И она даже знала почему: предупреждение, посланное ей Мартой, означало, что нельзя ничего предпринимать и нельзя доверять окружающим. Откуда она это знает — вспомнить было невозможно. Может, в детстве Марта давала ей какие-то наставления по этому поводу? Более того, теперь нужно быть настороже. И нельзя верить тем, кто совсем недавно появился в ее окружении. А рядом с нею недавно появилось много новых людей: Петя, Костя, Евгения… И от кого-то из них исходит опасность. Петю, конечно, можно смело отмести. Он ей в знакомые не навязывался. Она сама его привела домой. Но вот остальные…
Лариса чувствовала, что сходит с ума. Может, это и есть шизофрения: слышать голоса и выполнять их приказы? Очень похоже. Тогда… Одну минуточку! Голос Марты возник не сам по себе в ее голове. Это все та улыбающаяся женщина сделала. Кажется, она еще сказала: «Вы Лариса? Я вас узнала…» Узнала? Значит, уже ее видела. Когда? Где? Может быть, в детстве? Может быть, эта женщина знакома с Мартой? Какая же она идиотка,
И что ей теперь делать? На работе она взяла отпуск. А значит, ей остается сидеть дома и ждать, когда тот, от кого исходит опасность, начнет действовать…
Глава 19
Утром Костя проснулся вовремя, несмотря на то что забыл завести будильник. Приготовив для отца все необходимое, чтобы он сумел до вечера справляться сам, Костя поплелся на работу. Он слушал своих посетителей рассеянно и думал: мне бы ваши проблемы! Уж как бы я с ними разобрался! А вот со своими почему-то не получается…
В кафе, где ему назначила встречу Ирина Сергеевна, он пришел на сорок минут раньше и занял столик в углу на отшибе. Ирина Сергеевна пришла минута в минуту, заказала салат и кофе и только потом обвела взглядом зал и подошла к Косте. Смотрела серьезно и настороженно.
— Ну, здравствуй, Шерлок, — так, кажется, тебя теперь зовут? Рассказывай, что за мысли бродят в твоей голове?
Санников не стал тратить время на сложную увертюру, заготовленную дома. Одного взгляда на Ирину Сергеевну хватило, чтобы понять: ей нужно говорить только правду. Иначе ничего не выйдет. В гости к ним она приходила улыбчивая и беспечная, но ко всему, что касалось работы, относилась крайне серьезно.
— Вчера я нашел странный рисунок в столе у мамы, — начал он.
Ирина Сергеевна никак не отреагировала и ждала продолжения.
— Вот. — Костя протянул ей лист бумаги, стараясь не упустить малейшей реакции с ее стороны.
Снова — ничего. Более того, возвращая ему рисунок, Ирина Сергеевна удивленно подняла брови:
— Это и есть причина, лишившая меня доброй половины ночного сна?
— Вы не знаете, что это?
Женщина раздраженно передернула плечами:
— Похоже на летучую мышь.
— И вам это ни о чем не говорит?
— Абсолютно ни о чем! А тебе?
— В последние дни одна моя знакомая везде натыкается на летучих мышей.
— Вот как! — Ирина Сергеевна ела салат, поглядывая на Костю без всякого интереса.
— Одна мышь — живая — висела у нее на двери. Две другие — в виде татуировок — были у молодых людей, пытавшихся вскрыть ее квартиру. Третья — тоже татуировка — у девушки, которая, похоже, засадила в тюрьму собственного отца.
Ирина Сергеевна покачала головой.
— Все это интересно, но отнюдь не смертельно. Даже как-то по-детски. Знал бы ты, что вытворяют мои подопечные, волосы бы дыбом встали! Я могу привести тебе массу объяснений всему этому. Причем совершенно безобидных.
— Приведите хотя бы одно, — попросил Костя.
— Пожалуйста. — Ирина Сергеевна вперила взгляд в пространство и перестала жевать. — Вот хотя бы… Молодежь с одинаковыми татуировками… Два варианта: либо именно эта тварь нынче в моде, что легко проверить, обратившись в любой салон, где делают татуировки. Знаешь, как это бывает, может, фильм какой вышел и там у главного героя такая штучка была, либо… Ну, ты понимаешь… Либо твои молодые люди принадлежат к одному клубу. А татуировка может быть вместо входного билета. Я как-то сталкивалась с подобным. Мои наркоманы узнавали друг друга в ночном клубе по наколке XX на большом пальце.