Ловцы душ
Шрифт:
– Возьми!
– машинально скомандовала я камню.
Он вспыхнул, раскрылся, залил светом зал и втянул в себя обе души - Ловца и Сергея. Медленно погас, став снова неприметным куском гранита. Я стояла, оглушенная, среди лежащих на полу бесчувственных тел, из которых уходила жизнь.
– Не-ет!
– закричала так громко, что стены здания дрогнули.
Опустилась на колени, обняла тело Сергея, выла, раскачиваясь. Его сердце не билось.
– Помогите!
Мой призыв придал сил
– Дыши! Дыши!
– рыдала я, тщетно сотрясая неподвижное тело.
В зал ворвались люди. Замелькали лучи фонарей. Я узнала своих. Измученный, весь в крови, Максим подбежал было ко мне, но увидев Таню, бросился к ней.
– Спасайте! Спасайте ее! Сына, Стасика, скорее. Здесь я сама!
– закричала я.
Глеб тяжело дыша, опустился рядом, схватил Сережино запястье, пощупал пульс. Прислонился седой головой к его груди, послушал и взглянул на меня.
– Аня...
– Нет!
– Я замотала головой.
– Он жив. Слышите?
– Анечка, отпусти его.
– Он потянул меня, по грязным морщинистым щекам потекли слезы.
– Уйдите, прошу вас. Оставьте меня с ним.
Наверное, на меня было страшно смотреть. Он подчинился, поднялся, махнул рукой, приказывая всем отойти. Я увидела, как Макс на руках несет Таню к выходу. К нему протягивают руки, он отталкивает: "Я сам!" Незнакомый мужчина бережно и осторожно за ним следом несет Стаса.
Зал опустел. В наступившем полумраке я слабо видела черты любимого лица. Без ненависти Ловца они снова стали мягкими, спокойными. Я плакала, слезы падали на его открытые глаза, щеки, губы. Целовала остывающее тело и не могла остановиться.
– Любовь моя... Слышишь, родной мой, единственный, не уходи! Не оставляй меня одну, прошу. Я не могу без тебя. Мы же половинки, возьми мою душу, кровь - все, что хочешь, только будь, умоляю... Зачем мне эта сила, если я не могу вернуть тебя?
– закричала, надрывая связки.
– Слышите, вы! Возьмите меня, но оставьте его жить! Сереженька, Сережа, счастье мое...
Я припала к его губам, инстинктивно выдохнула в них.
И почувствовала, как грудь поднялась под моей ладонью.
Замерев, прислушалась. Удар. Слабый, едва слышимый. Еще.
– Гле-е-еб!
– От моего крика дрогнул воздух.
Двери открылись, послышался топот.
– Сюда, скорее! Врача! Он жив!
Сильные руки подхватили моего милого, подняли. Я встала с пола, готовая бежать, и машинально схватила камень.
В голову пришла еще одна мысль - я, не раздумывая, бросилась к телу Ловца, припала к его губам, выдохнула и в них тоже - сердце забилось.
– Возьмите и его!
– коротко бросила подошедшим ребятам.
Кто-то набросил мне на плечи
Позади, на полу зала остались лежать два тела. Их спасать было незачем - они давно лишились душ.
Внизу уже стояли машины "скорой помощи". Без темной силы Ловца храм снова стал серым офисом Медиа-холла.
– Подождите!
Я, расталкивая людей, подбежала к носилкам, на которых лежал Стас.
– Секунду, прошу вас, - взмолилась я, и врач удивленно отступил.
Взяла малыша за руку, прижала к губам.
– Сыночек, лапушка, все будет хорошо.
Из точки на его запястье выступили светлые капли. Я дождалась, пока наркотик покинет его организм полностью. Щечки порозовели, дыхание стало глубже и ровнее, он зачмокал губками во сне.
– Покормите его, пожалуйста!
А сама бежала к следующей машине. Люди расступались сами.
Таня пришла в себя, ее горло уже перевязали, но крови она потеряла немало. Бледней самой смерти, с ввалившимися глазами, она слабо улыбнулась мне и протянула узкую ладошку.
Я взяла ее, с теплом и любовью поцеловала, прижала к губам. Отдала достаточно силы, чтобы не бояться за ее жизнь. Она пыталась что-то сказать, я прижала палец к ее губам.
– Позже, позже, милая!
Она кивнула. На скамейке рядом с носилками, игнорируя протестующего врача, устроился Максим, отталкивая медсестру, пытающуюся перевязать его окровавленную руку. Врач сдался, захлопнул двери и "скорая" уехала.
В третью машину я села сама и скомандовала врачу:
– Едем.
Он махнул рукой водителю, медбрат закрыл дверь и с воем сирены мы помчались по ночному городу. Я держала Сережу за руку, доктор тем временем подключал к нему аппаратуру, подсоединял капельницу. Медбрат набирал в шприцы лекарства. Я смотрела на лицо мужа, закрытое прозрачной маской и видела, как слабо туманится пластик у его губ.
– Спи, мой хороший, - прошептала я.
– Держись, я что-нибудь обязательно придумаю. Скоро мы снова будем вместе, обещаю.
У больницы нас уже ждали. Носилки с Сережей подхватили двое санитаров, вытянули, поставили на каталку и бегом повезли в раскрытые двери приемного покоя.
Я пошла следом. Мужчина в форме охранника пытался остановить меня, но я так на него посмотрела, что он отступил и сам проводил до лифта. Больше никто не задавал мне вопросов. Стоя рядом с врачами, суетящимися вокруг тела мужа, я вспоминала, как здесь же везли меня, разбитую, едва живую после аварии. Или не меня? И кто я вообще теперь? Яна или Анна? Я посмотрела в зеркало, занявшее половину широкой стены лифта. Анна. Грязная, взлохмаченная, смертельно уставшая и прошедшая через ад.