Ловцы фортуны
Шрифт:
— Я уверена, что папа предпочтет возвращение старшего из своих детей контролю над юго-западными алмазами.
Филип криво улыбнулся.
— А я вот не уверен, что папа найдет замену равноценной. Кроме того, он в любом случае не получит назад своего старшего сына, потому что я не вернусь в Лондон.
— Но ты обязан! Ты должен вернуться и занять свое законное место!
— Я не могу взять Елену в Лондон и не оставлю ее, — повторил Филип.
— Но один из нас обязан вернуться, а я хочу…
— …выйти
— Филип, если я за него выйду, Тиффани не очистит его имя, а значит, он не сможет вернуться в Лондон, — терпеливо напомнила Миранда.
— Я гарантирую, что Тиффани очистит его имя, если ты уступишь ей юго-западные алмазы.
Миранда в ужасе уставилась на него.
— Но именно, чтобы не допустить этого, я сюда и приехала! — воскликнула она, в отчаянии хватаясь за голову.
— В действительности у тебя все равно нет иного выхода, чем отказаться от алмазов. Во-первых, Антон Элленбергер предпочтет партнерство с американцами, отчасти потому, что он, как ты предполагаешь, заинтересован в Полине. Во-вторых, если ты выйдешь замуж за Деверилла, ты: не сможешь осуществить свою угрозу разоблачить его занятие контрабандой. Однако основной фактор — это мое воскрешение. Мы оба знаем, что я никогда не вернусь в Лондон, но Антон не сможет быть уверен, что я не передумаю и не смещу его с позиции наследника.
— Я не предам папу.
— Ты и не предаешь его. — Филип положил руки ей на плечи. — Акции Рэйфа Деверилла сохранят положение папы в «Даймонд Компани» в обозримом будущем, и я бы, конечно, не стал называть это предательством! Кроме того, ты заслужила право на личное счастье.
Миранда подумала о Рэйфе и кивнула.
— Хорошая девочка. А теперь беги к Антону и скажи, что ты снимаешь свое предложение финансировать юго-западные россыпи.
— Может, сначала поговорить с Тиффани?
— С Тиффани поговорю я. — Филип улыбнулся. — Я в любом случае хочу с ней перемолвиться.
— Полина, не оставляй меня! — Рука Тиффани вцепилась в плечо золовки. — Я не хочу оставаться одна.
— Я должна идти, но с тобой может посидеть Рэндольф.
— Нет. Я плохо себя чувствую и мне нужно женское общество.
Полина с подозрением посмотрела на нее, но Тиффани была смертельно бледна и неестественно возбуждена.
— Ну хорошо, но я не собираюсь пропускать свидание с Антоном. Я попрошу твою служанку попозже сменить меня.
Они находились в спальне Тиффани. Полина сидела в кресле, а Тиффани неустанно металась по комнате. Голова ее кружилась, горела, виски ломило, но сквозь путаницу искаженных чувств и образов одна картина
— Что ты держишь в руке? — спросила Полина. Тиффани разжала ладонь, в которой блеснул грушевидный кулон.
— Он упал в Шахте, но, к счастью, запутался в одежде… цепочка порвалась.
Но цепи, сковывавшие ее, еще не были разорваны. О Боже, что ей делать? Она стиснула бриллиант, лихорадочно крутя его в пальцах.
В дверь постучали — слуга принес записку от Филипа. Для Тиффани перспектива встречи с Филипом и посещения дома Брайтов была почти так же страшна, как Шахта для Миранды. Она избегала дома Брайтов на протяжении всего пребывания в Кимберли из-за пробуждаемых им ассоциаций, но еще раз убедилась, что от прошлого не убежать. Филип… что она может ему сказать? Какую должна занять позицию? Потом ее мозг медленно начал проясняться, и с возвращением Филипа забрезжил путь к победе. Ключевой вопрос — знает ли он?
Она постаралась ускользнуть, не встречаясь с Рэндольфом, и, выйдя из экипажа перед домом Брайтов, решительно направилась к двери. Это дом, просто дом, и Филип — просто мужчина, которого она когда-то знала.
Он ждал ее в гостиной.
— Филип! — Она бросилась к нему, простирая руки. — Это так чудесно. Ты заставил меня испытать страшное потрясение, когда так неожиданно появился из туннеля, и реальность только сейчас начинает до меня доходить. Если бы ты знал, какие муки я пережила, когда услышала о твоей смерти! Сегодня — счастливейший день моей жизни!
— Могу себе представить.
— И ты женат! Надеюсь, ты счастлив — у нее такое доброе лицо.
— Елена очень добра — помимо всего прочего.
— Но чего я не могу понять, — продолжала Тиффани, усаживаясь на софу, — зачем тебе было нужно считаться погибшим.
— Уж тебе-то следовало угадать ответ, — он очаровательно улыбнулся ей. — Моя неприязнь к отцу и сестре не была для тебя тайной.
«Сестре» было подчеркнуто. Тиффани собралась с духом.
— Надеюсь, Миранда объяснила тебе ситуацию. Ты понимаешь, что у тебя есть возможность «сделать» Мэтью и Миранду сразу и окончательно?
— Да? И как же?
Он сел рядом, улыбаясь с той самой юношеской беспечностью и беззаботностью, которые она хорошо помнила по дням, проведенным в Париже.
— Ты вернешься в Лондон, чтобы возглавить «Брайт Даймондс» вместо Миранды. Но тебя же никогда не заботили алмазы, Филип! Мы будем сотрудничать — с твоим правом голоса в «Даймонд Компани» вдобавок к моему я подчиню себе алмазную индустрию, а ты сможешь спокойно заняться гоночными автомобилями.
— Благие небеса, Тиффани, ты всегда мыслишь в игре на ход вперед, правда? — восхищенно сказал он.