Ловцы кошмаров
Шрифт:
– Тридцать пять лет прошло, Витма… а я до сих пор помню, как ты падаешь в пропасть. Если бы не Харайд, я прыгнул бы за тобой. Но я здесь, а тебя нет…
Ин замолчал. Внизу безразлично шумела вода.
– Кажется, тебя всегда захватывало волшебство и разные чудеса. Я не маг, но попросил друга помочь мне, смотри.
Ин прикоснулся в особом порядке к лепесткам лилии, и цветок будто бы ожил. Бутон отделился от стебля и, медленно кружась, взмахивая лепестками, словно крыльями, начал опускаться в бурную реку. Ин не отрывал взгляд от лилии и не заметил, как оказался на мосту не один.
– Это что, сука, за выкрутасы?
Ин слегка повернул голову и боковым зрением отметил, что к нему
Троица приблизилась к Ину. Вперёд других шагнул низкий и тощий тип. Одежда на нём была грязной, а дыхание смердело дешёвым отвратительным алкоголем. Его приятели мало чем отличались от него самого и ещё меньше отличались друг от друга. Поношенные рубашки, протёртые местами штаны и глупые улыбки, застывшие на физиономиях. Разве только мускулов на костях у этих двоих было больше.
– Какого хрена ты тут вытворяешь? – повторил вопрос тощий.
– Я уже собираюсь уходить, – сказал Ин и попытался шагнуть мимо мужчины.
– Э, никуда ты не пойдёшь. Я видел, как ты колдовал. Ты что, не знаешь, что мы здесь не любим траханых колдунов?
– Я уйду. И здесь не будет никаких колдунов.
– Эй, так ты что, нездешний? То-то, я смотрю, разодет как-то по-богатому.
Одежду Ина можно было назвать богатой только за то, что на ней не было дыр и заплат, но своего случайного собеседника советник явно не смог бы переубедить.
– Парни, поучим этого колдунишку законам нижних кварталов?
За спиной худого раздались нестройные смешки, и двое парней, похрустывая костяшками пальцев и шеями, подошли ближе, вставая перед Ином полукругом.
– Ну-ка, гони сумку! – худой резким движением попытался ухватить за лямку торбу Ина.
Но Ин попросту ударил сверху по руке, и задира не дотянулся до цели.
– Ах ты, сука! – разъярился худой и толкнул Ина.
Ин отступил на пару шагов назад и положил торбу рядом с парапетом. Советник сжал кулаки перед собой и стал ждать первой атаки. Она пришла справа. Один из крепких мужиков самым примитивным образом попытался ударить Ина в лицо. Ин перехватил его руку, когда она прошла примерно половину пути, сделал полшага в сторону и крутанулся в вольте. Его соперник, получивший ускорение вдобавок к инерции движения, не удержался на ногах и рухнул всем телом на каменную кладку моста.
А Ин уже встречал следующего врага. Это был худой, который попытался толкнуть Ина двумя руками. Ин схватил его за запястья и резко дёрнул вниз, выставляя навстречу колено. Худой врезался в колено носом и, застонав и схватившись за лицо руками, упал на задницу. Оставался ещё один, но он оказался немного хитрее дружков. Пока Ин расправлялся со вторым соперником, третий мужик успел обойти его и напал сзади. Он сгрёб Ина в медвежьи объятия, лишив возможности двигать руками.
– Я держу, держу его!
Мужик явно ждал, что поднимется худой тип и врежет Ину, неспособному теперь оказать сопротивление. Но худой всё ещё сидел на камнях и зажимал руками разбитый нос. Из его глаз текли слёзы, а между пальцев сочилась кровь.
– Держи! – подал голос первый мужик, который, кажется, готов был вернуться в бой.
Ин попытался расцепить руки, сжатые в замок на его груди, но лишь почувствовал, как те обхватывают его ещё сильнее. Тогда он взглянул вниз, прицелился и со всей силы наступил на ногу своему сопернику. Тот вскрикнул от боли, а Ин сначала слегка согнул колени, а затем резко выпрямился и ударил затылком в лицо противнику. Захват тут же ослаб, и Ин присел, одновременно с этим нанеся удар локтем неприятелю в пах. От такого его враг потерял всякое желание продолжать драку, сперва согнувшись пополам, а затем и
Казалось бы, вид двоих избитых друзей должен был заставить задуматься о целесообразности продолжения драки единственного оставшегося на ногах задиру, но он либо не был обременён сложными мыслительными механизмами, либо злость и желание отомстить за приятелей перевешивали всё остальное. И он ринулся на Ина всё с тем же упрямством и прямолинейностью. Ин избежал первого удара, шагнув назад, так же он ушёл от второго, а под третий удар советник поднырнул, чтобы провести контратаку кулаком снизу в челюсть. Нападавший охнул, будто бы удивлённый произошедшим, и мешком, что лишился опоры, рухнул на мост.
Ин поморщился и потёр ушибленные костяшки пальцев, после чего подобрал свою сумку и бросил последний взгляд на реку внизу.
– Прости за это, Витма… Мне пора на совет. До встречи.
***
– Моя королева, просыпайтесь. Совет соберётся через час.
Голос слуги, разбудившего Гвелесту, доносился до её сознания будто бы из глубокого колодца. Она с трудом разлепила глаза, которые едва успела сомкнуть. На лбу словно лежало что-то тяжёлое, а лицо ощущалось слегка опухшим. Усилием воли Гвелеста заставила себя оторвать голову от подушки и сесть. Слуга тем временем раздвигал плотные занавеси на окнах, впуская внутрь комнаты солнечный свет. Яркий луч коснулся лица королевы, и она поморщилась.
– Спасибо, Веквур, – широко зевнув, поблагодарила она.
Слуга поклонился и покинул покои правительницы. От умывальни в углу комнаты поднимался пар – вода была уже горячей и ждала, когда государыня займётся утренним туалетом.
Умывшись, Гвелеста почувствовала себя чуточку лучше. Она расчесала вьющиеся каштановые волосы и, убрав пряди с лица, закрепила их на затылке при помощи шпилек. С раннего детства Гвелеста привыкла сама ухаживать за собой и, взойдя на престол, не пожелала изменять привычкам. Королева надела нижнее и верхнее платье и завершила приготовления лёгким макияжем, который придавал глубину серым глазам и подчёркивал идеальную форму губ. Но, даже закончив приводить себя в порядок, она никак не могла подавить зевоту. Поэтому, стоя перед зеркалом и проверяя, что её талисман, висящий на тонкой серебряной цепочке, скрыт под одеждой, раз за разом наблюдала свой широко распахнутый рот. Однако делать было нечего: совет семи собирался каждую неделю именно в этот день. А Гвелеста ещё в самом раннем возрасте, только взойдя на престол, твёрдо решила, что королевская корона несёт за собой большую ответственность, а не безмерное число привилегий. Кто-то другой, быть может, и отменил бы совет, оставшись в постели до полудня, но не она.
Гвелеста правила королевством Фэранфад уже пятнадцать лет. Но, несмотря на продолжительный срок, она по-прежнему оставалась самой молодой правительницей в истории этой страны. Ей ныне было тридцать два года, тогда как обычно корону впервые на себя примеряли мужчины годами тринадцатью старше. Однако ни молодость, ни женский пол не мешали народу очень любить королеву. Особенно памятуя о временах правления отца Гвелесты – Салодаса.
Король Салодас правил страной более тридцати лет, и за этот срок любви народа не завоевал. Даже наоборот – отметился рядом разочаровывающих решений. Например, ссорился с соседним княжеством, из-за чего жители на границе двух стран находились в постоянном напряжении. Он поднимал налог в неурожайные годы. А вне политики слыл хамом и гедонистом. Любил выпить крепкого вина и любил разнообразие в отношениях с женщинами, коих у тогдашнего правителя Фэранфада было немало. Одно то, что Гвелеста стала единственным законнорождённым потомком Салодаса, говорило о многом. Да и та появилась на свет, когда королю перевалило уже за шестьдесят.