Ловец душ и навья невеста

Ярошинская Ольга

Рихард направился к вешалке и засунул руку в карман пальто.

— В этом мире есть и прекрасные вещи, — возразил он и протянул ей изгвазданный берет. — Сможешь отчистить? Его связала бабуля Уго.

Грета повертела его в руках, понюхала и скривилась.

— Им что, протирали барную стойку?

— Почти, — не стал вдаваться в подробности Рихард. Он сел за стол и подвинул к себе тарелку с горячей кашей. — Знаешь, Грета, в твоем пессимизме есть нечто целительное. Мне принципиально хочется с тобой

поспорить и доказать, что все не так уж плохо. Вот взять вчерашний день.

— И что?

— Я убил жмыха под Кривым мостом.

— Давно пора было. Много заработал?

— Я получил благодарность господина Шульца. Ты его не знаешь.

— Выходит, вчера ты снова смотрел в глаза тьме, и тебе за это даже не заплатили.

— Но потом… — он прервался, ностальгически вздохнул и зачерпнул ложкой овсянку.

— Когда я пришла, от порога несло навью, — заметила Грета.

— Это Эдмон приходил, покойный муж Карны, — сказал Рихард. — Настырный тип.

— Не выяснил, чего ему надо? Где-то она ему крепко насолила, раз с того света вернулся.

— Даже не знаю, — задумчиво ответил он. — Карна не способна на подлость. Она вспыльчивая и может влепить пощечину, но не злая. Наивная, смелая, очаровательная…

— Так ты женишься на ней или как?

— О чем ты? — вздохнул Рихард. — Не с моим образом жизни заводить семью. Так вот, в Академии нам рассказывали о вотумах, которые возвращались в наш мир с благими целями. К примеру, мать-покойница вернулась, чтобы придушить мачеху, которая плохо обращалась с ее дочкой.

— Сама добродетель, — с сарказмом подтвердила Грета.

— Или еще случай: жених-вотум убил мужчину, за которого собралась его бывшая невеста. А потом в его подвале нашли несколько трупов.

— Так может Эдмон считает, что ты не пара для Карны? И в общем-то, он прав. Что вас связывает?

— Взаимное влечение, — ответил Рихард, жуя овсянку. Он глотнул чая и скривился. — Грета, тут соль!

— Перепутала, — пожала она плечами. — Я ведь слепая.

— Я что, снова задержал тебе зарплату? — нахмурился он, заедая отвратительный привкус чая овсянкой.

— Вчера должен был выплатить, — подтвердила Грета. — Но кто считает? Дни летят, как красные листья со старого леса. Конец уже близко, дышит в спину могильным холодом.

Рихард поднялся, вышел в гостиную и, открыв панель, вынул коробку с монетами из-за серебряного щита. Отсчитав тридцать, положил их в мешочек, накинул сверху еще пять и затянул завязку.

В дверь постучали — три ровных удара, и он быстро закрыл панель. Заглянув на кухню, бросил мешочек Грете, и та ловко его поймала.

— Так и знал, — укоризненно произнес он.

— У меня есть третий глаз, — быстро выпалила Грета, сноровисто пряча мешочек в карман. — Интуиция, ясновидение…

Рихард

покачал головой и пошел открывать.

На пороге стоял Зейн. Как всегда, в безукоризненной форме и с фуражкой на согнутом локте. Рыжие волосы, уложенные волной, блестели медью.

— По поводу вчерашнего? — спросил Рихард, пропуская его в дом.

— Найденное тело действительно принадлежит малышу Лоркасу, — сказал Зейн. — А где Карна?

— Спит.

— К сожалению, посмертные повреждения трупа не позволяют с точностью сказать, что убийца действовал так же, как и в прошлом случае…. Ты можешь попросить ее спуститься?

— Нет.

— Головы нет, и это сходство нельзя игнорировать. Возможно, убийств больше, просто мы не нашли тела. Люди постоянно уезжают из Рывни, а приезжают куда реже. Что здесь забыла Карна? Что нужно ей в моем городе?

— В твоем? — удивился Рихард.

— Я — главный следователь полиции Рывни и несу ответственность за спокойствие горожан. Вот список выпускниц института благородных девиц, — Зейн вынул аккуратно сложенный лист из внутреннего кармана мундира.

Рихард развернул его и уставился на имя, обведенное красным карандашом.

— Каролина Кеза, — произнес Зейн. — Это она? Невеста с навьей свадьбы? Рихард, ты кого приютил? — он непроизвольно повысил голос. — Скажи, из-за нее в Рывне полезла вся эта скверна?

— Навья свадьба, — задумчиво повторил Рихард. — Смутно припоминаю… Какой-то громкий случай в столице, да?

— Об этом писали все газеты! — Зейн провел рукой по волосам — аккуратно, чтобы не испортить прическу. — С год назад. Ты тогда, кажется, валялся после Олафа Златоглазого. Хорошо он тебя приложил.

— Он ему чуть сердце не вырвал, — встряла Грета. — Ой влип ты, Харди, ой влип…

— Во время свадьбы, где соединялись два древних рода, произошло нападение нави, — сказал Зейн. — Это случилось уже в конце вечера, когда большинство гостей разошлись, не желая докучать хозяевам.

— После этой свадьбы прекратились гонения на ловцов, — кивнул Рихард. — Осознали важность нашей опасной и неблагодарной службы. И зарплату мне подняли.

— Двадцать два трупа. Около пятидесяти пострадавших, разной степени тяжести, — сказал Зейн.

— Что за навка там была? — удивился Рихард.

— Навки, — исправил его Зейн. — Целая стая. Три жруна, два жмыха, один дрюч. Те, кто попались ему, остались живы, но воспоминания не сотрешь, сам понимаешь. Полиция прибыла через минут десять, не больше. Всю навь изрешетили серебром.

— Откуда она там взялась?

— Выбралась из канализации.

— Очень странное дело, — задумался Рихард. — Навки не ходят стаями.

— А два жруна у Мирабеллы Свон?

— Откуда знаешь?

— У меня есть свои люди.