Ловец мудрости
Шрифт:
– По правде, бессмертие заморозило нас во всех смыслах: не только наши тела, но и наши черты характера, в том числе наши симпатии и антипатии. Мы застряли во времени. Если что-то происходит с нами, это уже навсегда.
Чарли поднял голову на это, и я догадалась, что он понял истинный смысл, скрываемый в словах Эдварда.
– Превращение занимает три дня, и оно довольно болезненное. Ощущение, будто ты сгораешь изнутри. В секунду, когда это заканчивается, сердце перестает биться.
Этого хватило для Чарли. Он поднялся на ноги –
– Сколько тебе лет, Эдвард? – спросил он через секунду.
Мое сердце быстро забилось, почти причиняя боль, когда оно ударялось о мою грудную клетку. Я так нервничала, что хотела заболеть, но это было бы наименее полезным из того, что необходимо было сделать, поэтому я взяла себя в руки, делая вдохи, несмотря на тревогу.
– Я родился в 1901 году и был изменен в 1918 году.
Потом Чарли повернулся, его лицо пылало яростью.
– Так тебе больше ста лет?
…
– Да.
– И что… у тебя было около сотни подружек за это время?
– Папа!
– Без вариантов, Беллз, - кипел он. – Я хочу точно знать, что у этого парня было до тебя! – Замечательно. Мы перешли от Эдварда к «этому парню».
– Все в порядке, Белла, - заверил меня Эдвард, прежде чем его внимание вернулось к моему отцу. – Я могу понять, почему вы думаете так – сто лет довольно большой срок…
– Я уверен, что это так, приятель!
– …но Белла – первая девушка, к которой я когда-либо испытывал романтические чувства. У меня никогда не было каких-либо отношений до нее.
– И ты ожидаешь, что я поверю этому, да? – зарычал Чарли.
– Конечно же, нет, - вздохнул Эдвард, - но это не делает все это ложью. Я немного придирчив по очень особенным причинам.
Чарли невесело усмехнулся. – Продолжай. Просвети меня!
– Я могу читать мысли.
Это остановило моего отца от распросов. Он сглотнул и, кажется, покачнулся на месте.
– Я уверен, вы можете понять, почему это стало проблемой для меня, почему сделало подобные вещи трудными. Когда ты слышишь каждую мелкую, эгоистичную мысль окружающих тебя людей, отвергнуть их становится не самой трудной вещью.
– Читать мысли? Ты можешь…
Эдвард кивнул. – Но не Беллы. Ее были первыми, при столкновении с которыми меня не пропустило. Это сначала расстроило меня. Я был высокомерным до этого и сказал себе, что она ничем не отличается от любого другого человеческого существа – такая же эгоистичная и такая же раздражающая.
– Конечно же, вскоре я обнаружил, что это было не так, и поэтому она стала источником загадки и очарования. Довольно долго я не хотел ничего больше, чем заблокировать голоса, но неожиданно все, что я захотел, оказалось возможностью услышать, о чем думает этот человек.
– Прежде чем я понял, что происходит, я влюбился в нее. Я уже говорил вам, что когда мы изменяемся, это навсегда. Когда кто-то вроде меня влюбляется,
В течение очень долгого времени мой отец не мог найти, что ответить. Его грудная клетка поднималась и опускалась быстрее, чем это должно было быть, но я не могла сказать, было ли это вызвано гневом или беспокойством.
– Если это было так, - произнес Чарли сквозь зубы, - то какого черта ты бросил ее?
Эдвард резко вздохнул, явно испытывая боль от воспоминаний о нашей разлуке. Его взгляд метнулся ко мне, прежде чем переместился к полу. Я крепче сжала его руку, не в состоянии встретиться с взглядом папы. Тишина висела над нами, как одеяло, толстая и тяжелая. Она была нарушена громким вздохом. Мой взгляд автоматически переместился, чтобы найти отца.
Он смотрел со страхом прямо на меня. – Белла? – прошептал он, широко раскрыв глаза. – П-п… почему он ушел? Пожалуйста, скажи мне, что… - Но мне не пришлось ничего говорить – Чарли уже сложил все для себя. – Ты хотела быть похожей на него.
– Чарли… - начал Эдвард, только чтобы быть прерванным моим папой, который поднял палец, заставляя его замолчать.
– Нет, я хочу услышать это от нее, - настаивал он.
Я сглотнула. – Пап, я… Я не собираюсь лгать. Я не могу жить без Эдварда. Я не буду. Когда Каллены уехали в прошлом году, они сделали это, потому что Эдвард не хотел забирать мою смертность, хотя я просила его сотни раз. Я думала, что он ушел, потому что разлюбил меня. – Он вздрогнул от моих слов. – Но я узнала позже, что это было потому, что он боялся, что я буду сожалеть о жизни как у него, и он думал, что я заслужила шанс на нормальную, человеческую жизнь.
– Что изменилось? – спросил Чарли. Его взгляд не отрывался от меня, поэтому я догадалась, что теперь я находилась в фокусе его ярости.
– Я думал, что она умерла, - прошептал Эдвард, роняя голову на руки. – Я думал, что она покончила жизнь самоубийством. Поставьте себя на мое место, Чарли, только на минуту. Представьте, что вы провели столетие в одиночестве, никогда не встречая того, кто бы затронул ваше сердце. А потом, вдруг, обнаружили бы единственного человека, который сделал это, только вас разделяет бесконечная пропасть. Представьте себе конфликт, когда вы хотите больше всего сохранить это навечно, но вы хотите гораздо большего для нее, чем это.
Он указал на себя рукой, размахивая ей перед своим телом. В то же время он встретился взглядом с моим отцом, его собственный взгляд умолял.
– Если бы вы любили кого-то так же сильно, нашли бы вы в себе силы, чтобы оставить ее, не правда ли?
Выражение его лица было душераздирающим, оно заставило меня захотеть залиться слезами.
Чарли тоже, казалось, воспринял искренность Эдварда, потому что его гнев медленно превращался в сочувствие, его лоб избороздили морщины от мучений.