Ловец сбежавших невест
Шрифт:
– Когда вы озвереете и его станете считать обедом, - подсказал Инквизитор.
Мы неспешно брели по темным залам, и я время от времени нагибалась, чтобы подобрать серебряную пулю, сверкнувшую в свете фонаря Инквизитора.
– Да, - ответил Генри.
– Думаю, у него все получилось бы. Он все-таки был блестящим ученым, гениальным. Но Князь Полуночи не мог допустить, чтобы его дар достался мне просто так, без страданий. Кроме денег, что я заплатил ему, он хотел получить и меня - всего, целиком, - и отравить мою душу. Он хотел, чтобы я служил и помогал ему.
–
– спросила я.
– Я просто не мог этого допустить!
– горячо выкрикнул он.
– И потому сбежал, едва вампиры отпоили меня кровью и вернули мне силы и здоровье. Формально, договоренности были соблюдены. Я заплатил им и уговорил не высовываться на поверхность. Они меня вылечили.
– Ага, - произнес Инквизитор.
– Не ваших ли рук дело эти казни каторжников, убийц и негодяев путем искусывания вампирами? Это ваша плата? Это часть договора?
Генри лишь кивнул.
– Именно. И вот я являюсь домой - и поспеваю к похоронам моего замечательного, моего молодого и гениального друга, - с горечью произнес Генри.
– Его лаборатория разгромлена, разработки, предназначенные для меня, погублены. Сам он зарезан и ограблен. Полиция бездействует, составляет какие-то странные версии о том, что убийцы прилетели в ночи на воздушном шаре, но я-то знал, чьих это рук дело! Я ощутил себя пойманным в хитроумную ловушку. Я был вне себя от горя и ярости. И все больше и больше хотел крови; голод вампиров ощущается намного острее, чем человеческое желание поесть. Это как огонь, сжигающий изнутри; он тлеет под кожей, горит в каждой вене, и это так больно, что согласиться вцепиться зубами в шейку хорошенькой барышне так же легко, как легко горящему еретику согласиться покинуть костер.
– Словом, вы кого-то покусали, - подытожил Инквизитор. Генри кинул:
– Конечно. Иначе б я не смог успокоиться и ввести себе первую инъекцию.
– Ввел, и?
– продолжал свой беспристрастный допрос Инквизитор.
– И ужаснулся, - горько ответил Генри.
– Я был пойман, я думал, что все просчитал, но все же попался в очень простую ловушку, и мой друг погиб из-за меня! Раскаянию моему не было предела!
– И вы отомстили, - подсказал инквизитор. Генри снова кивнул:
– О, разумеется. С вампирским чутьем это было совсем не сложно - опознать запах того, кто побил лабораторную посуду и настряпал своих неряшливых, грязных следов на бумагах покойного. Я настиг его через сутки после своего побега и похорон друга. Он даже укусил меня, приняв за человека, - Генри отчего-то рассмеялся, и проницательный Инквизитор снова кивнул головой.
– И вы через укус поделили с ним вашу сыворотку, - подсказал он.
– Да, - ответил Генри.
– Я оторвал его от семьи, лишил его возможности позвать на помощь остальных вампиров и пожаловаться Князю, дав отведать сыворотки вместе с моей кровью. На несколько минут он стал простым человеком; даже самого ничтожного магического дара он был лишен.
– Не нужно кровавых подробностей, с нами дамы, - сказал Инквизитор.
–
– Ах, в самом деле, - отозвалась я.
На самом деле то, что я искала, было вовсе не пулей, а золотым билетом на экспресс. И я нашла его, под горсткой золы и кусочком обгоревшей материи. Мигом сунула я его за корсаж, поглубже, чтоб беседующие мужчины не заметили. А вдруг пригодится?
– Я оторвал ему голову, - просто сказал Генри.
– И выместил на нем все мое зло, всю боль и досаду. Но прежде, чем отдать душу нечистой магии, он признался, что убить моего друга велел ему Князь, чтобы я не ускользнул из его рук. Князю чуждо понятие «честь», и обмануть ему так же просто, как ярмарочному воришке.
– Нужно было думать, - фыркнул насмешливо Инквизитор, - что вампиры, заполучив вас в свои лапы, так просто дадут вам уйти.
– У вас, святой отец, - небрежно заметила я, - как будто тоже к ним какие-то претензии?
– О да, - оживленно ответил Инквизитор, - эти претензии я вспоминаю, всякий раз глядя в зеркало. Видя свои глаза, свои белые волосы.
– Чем вам не милы ваши белые волосы?
– удивилась я, и Инквизитор рассмеялся, показав не менее белые зубы:
– Я же альбинос, - снисходительно пояснил он.
– Разве не видно?
– О, это видно с первого взгляда, - заверила я его.
– И что же?
– О-о, - вкрадчиво протянул Инквизитор. Глаза его разгорелись недобрым светом, ярче глаз вампиров.
– В свое время это причинило мне массу неудобств.
– Вот как?
– удивилась я. Инквизитор неодобрительно посмотрел на меня:
– Энди, вы пытаетесь льстить мне, - строго произнес он, - или в самом деле не видите проблемы?
Я покраснела. Правда, вряд ли в полумраке, едва разогнанном его фонарем, Инквизитор это увидел.
– Словом, - нехотя признался Инквизитор, - моя история до ужаса похожа на историю Генри с той лишь разницей, что совершил ошибку не я, а мои ближайшие родственники. Тоже… весьма родовитое семейство.
– О-о-о, - протянула я.
– И кто же ваши родственники?
– Король, - ядовито ответил Инквизитор.
– Гемато-Король?!
– изумленная, вскричала я, и Инквизитор расхохотался:
– Да что вы, - с нехорошим удовлетворением произнес он.
– Я родился так давно, что о Гемато-Королях тогда и не слышали. И я не принц, я бастард.
Генри смотрел на Инквизитора. Казалось, он готов был потереть глаза кулаками.
– Тристан Инквизитор?!
– переспросил он осторожно, и Инквизитор церемонно поклонился ему.
– Тристан Пилигрим, Первый, - поправил он.
– Вижу, вы знаете обо мне кое-что.
– Да даже я знаю!
– выкрикнула я, изумленная.
– Нет, невероятно! Тот самый Тристан?!.. Вы - легенда, вы - мятежный, нелюбимый, упрямый бастард, заставивший Короля-отца целовать вам руки?! Невероятно!
– Да, - потрясенный, вторил мне Генри.
– Имя вашего… гхм… отца осталось в веках. Как и ваше. И ваше повторяют чаще…