Ловец теней
Шрифт:
– Но, Учитель! – Ян умоляюще посмотрел на него. – Я и сам не знаю, справлюсь я или нет! Мне так тяжело без вас! И сейчас дело не только во мне, есть другие люди, за которых я волнуюсь…
Тот посмотрел на ученика и улыбнулся, на этот раз печально, словно сожалеюще.
– Та девушка. Она очень тебе нравится?
Ян, глядя в глаза Учителю, кивнул. Можно врать себе, но никогда не станешь врать самому дорогому для тебя человеку.
– Ну что же… Это хорошо… Это придаст тебе силы. Сейчас все зависит от того, насколько сильным
– Так помогите мне! – Ян вскочил и протянул руки, но стол, еще недавно неширокий, казалось, удлинился до бесконечности, и Учитель очутился где-то далеко-далеко, его фигура казалась совсем крохотной.
– Не могу, – донесся до Яна затихающий голос. – Уже не могу. Ты должен сделать все сам.
Теперь его уже не было, и Ян, закрыв лицо руками, вдруг горько зарыдал, только сейчас вспомнив, что Учителя уже нет. Нет и, наверное, уже никогда больше не будет на этой земле!
Это осознание вышвырнуло Яна из сна, и он проснулся, чувствуя, что по щекам и вправду текут горячие слезы.
«Простите меня, Учитель! – пробормотал он, размазывая их кулаком. – Простите за то, что опоздал тогда, в тот злосчастный день! И за то, что не стал сильным – таким, как вы хотели! Но я буду стараться! Клянусь! Я сделаю все! Ради вас! Ради вашей памяти!»
Утро снова было ярким и солнечным, но это вовсе не подняло настроение Глебу. Чувствуя, что сплоховал и допустил серьезный промах, он почти не спал в эту ночь. Он, и только он, лично был виновен в том, что упустили Яна. Обыск его комнаты не дал никакого результата: ничего стоящего внимания. Если книга и была, Ян унес ее или передал кому-то из пособников. Например, этой красотке Маше. Кстати, еще не факт, что они заодно. С Марией все вообще странно.
Вчера, не дождавшись Яна, Глеб настойчиво постучал в подсобку.
Маша открыла, улыбаясь как ни в чем не бывало.
– А, вы за вашим приятелем? – спросила она с тем же показным дружелюбием. – Так он ушел. Наверное, вы разминулись.
– Куда он мог уйти?! Мы все время были здесь! – ответил Глеб.
Разозлившись, он схватил Марию за руку, и тут его словно током ударило.
Он увидел этот дом таким, как в своем прошлом видении, в ту пору, когда усадьба, очевидно, еще была молодой. Увидел полутемный кабинет, освещенный одной-единственной толстой свечой, и склонившегося над бумагами старика с суровым, строго вычерченным временем профилем.
Видимо, услышав звук или почувствовав что-то, старик резко поднял голову и взглянул прямо на Глеба. Всего секунду они смотрели друг на друга, и Глеб замер, ожидая, что вот сейчас произойдет НЕЧТО. Если даже не страшное, то, по крайней мере, выходящее из разряда обыденности. Но старик вдруг улыбнулся.
– Ты здесь. Ну иди сюда, дитя, – сказал он ласково.
Глеб вздрогнул и едва не отпрянул от Маши.
Она смотрела на него с удивлением.
– Что-то
Глеб покачал головой и потер висок, который и вправду вдруг вспорола острая, едва переносимая боль. Парень немного покачнулся, но Северин, глядящий на друга так же озабоченно, как и Мария, поспешил поддержать его за плечо.
– Все… хорошо… – медленно, сам не веря собственным словам, произнес Глеб.
Это странное видение буквально выбило его из колеи. Прежде подобного не случалось при прикосновении к людям, когда он касался предметов – да, было… но люди?… Это новая грань его способностей? Но почему он увидел графа Брюса?
«Скорее всего потому, что это его дом, и все здесь наполнено его присутствием, – думал Глеб. – А еще, возможно, потому что Маша как-то связана с исследованием тем, относящихся к этому человеку. Надо бы все-таки узнать, что она обнаружила…»
Тем временем Мария выключила в подсобке свет и заперла дверь на ключ.
– Спокойной ночи? – сказала она с наполовину вопросительной интонацией. – И еще раз спасибо за то, что так помогли мне с переносом мебели! Одна я бы точно не справилась.
– Спокойной ночи, – отозвался Северин. Глеб только кивнул.
Когда шаги девушки затихли, Северин повернулся к другу.
– С тобой точно все в порядке? – спросил он, недоверчиво разглядывая Глеба.
– Да… Что-то голова разболелась. – Парень снова потер висок. Боль от этого не уменьшилась. Она казалась Глебу ярко-красной лампочкой, вспыхивающей каждые две секунды. Пауза-вспышка-пауза-вспышка. И эта монотонная зацикленность только усиливала его страдания, мешала сосредоточиться.
– Что-то ты вообще сам не в себе. И побелел как бумага. – Северин покачал головой. – Неудивительно. У меня у самого от этого запаха голова побаливает.
– От какого запаха? – едва ворочая языком, спросил Глеб.
– Ну, от запаха роз. Она душится всегда очень сильно, – парень вздохнул. – Я думал, что один такой чувствительный к запахам.
– Я и не чувствовал запаха… – ответил Глеб. – То есть, наверное, чувствовал, но как-то так…
– Значит, он влияет на твое подсознание, – высказал соображение Северин. – Пойдем, отведу тебя наверх. Таблетку выпьешь.
– Погоди. – Глеб наморщился. – А что, если Ян еще там, в комнате? Что, если они с Машей договорились? Надо оставаться здесь. Подождать…
Северин подошел к двери и, приложив к ней ухо, стал прислушиваться.
– Бесполезно, – сказал он через какое-то время. – Никого в комнате нет, совершенно точно. Не спрашивай, откуда я знаю. Знаю – и все. Ян ушел. Не понимаю, как он прошел мимо нас, но здесь его уже давно нет.
Глеб кивнул. Он сразу поверил другу. Опираясь рукой о стену, поддерживаемый Северином, он кое-как поднялся на свой этаж, где сразу выпил две обезболивающие таблетки.