Ловец тумана

Игнатьев Сергей

– Какой от этого прок? – поинтересовался Северин, вспомнив, как они с Гирбилином, миновав Точку Перехода, остались, в чем мать родила. – Ведь через такой портал не протащить даже мешка серебра?

– Я не знаю, каким образом ему это удалось. Для меня это загадка. Но Мурин сумел обойти это ограничение. И прямое доказательство этому – то, что происходит теперь в южных степях.

– Постойте-ка… Значит, все эти россказни про якобы возрождение Шахрияра, это все правда?

– Выходит, что так… Мурин – убежденный фанатик. Им всегда двигало стремление вкусить запретного плода хаоситской магии, попытаться дойти до самых ее истоков. И такая одиозная фигура,

как Шахрияр, не могла не занять его воображение. С врожденной способностью Мурина к скольжению между мирами для него не представлялось большой трудностью попасть в мир Аррет. А именно там, согласно преданию, находится гробница Шахрияра. Его развоплощенный дух надежно заперт в междумирье, но прах его, рассеянный на мириады частиц, пребывает на месте его гибели – в мире Аррет. Очевидно, что Мурин пытался разыскать гробницу. И, судя по происходящему на юге, ему это удалось.

– Какая тут связь? Я хочу сказать, все эти шреккеры и морталисты – они-то откуда взялись?

– В этом-то все и дело. В результате действий Мурина и тех, кто ему помогал, образовалась прореха между мирами. Через нее и хлынула в южные степи волна всей этой мерзости. Отголоски древней, почти забытой хаоситской ворожбы. Ее прямое наследие. Где-то в мире Аррет функционирует сложнейший маготехнический механизм, настоящая фактория по производству кошмаров и погибели. Но весь ужас происходящего в том, что Мурин умудрился наладить бесперебойную связь между мирами. Выстроил порталы, через которые осуществляет подпитку этого механизма.

– Чем же такой механизм можно подпитывать?

– А как ты сам думаешь, Северин?

Северин некоторое время молчал, раздумывая.

Ему вспоминались загадочные твари в Степи, облаченные в уродливую шипастую броню, бескровные лица, скрывающиеся под глухими шлемами.

Агрессивные, неудержимые, упорные. Они появлялись из ниоткуда, гибли, унося столько человеческих жизней, сколько удавалось. Гибли и появлялись вновь.

В этом была логика. В этом была какая-то гнусная и злая, нечеловеческая логика. Очень в духе приверженцев Хаоса.

– Кровь, – сказал Северин. – Жизни. Вот какой у них главный ресурс.

Дульф кивнул:

– Надо отдать ему должное… В механизме, который удалось выстроить Мурину, есть даже какая-то особая математическая красота. Скупость деталей, целесообразность каждого элемента. В том, что ему удалось создать, есть изящество… если не брать в расчет то, что речь идет о сотнях и тысячах человеческих жизней, вовлеченных в круговорот мучительной гибели и еще более мучительного возрождения… Непрестанное вращение мясорубки, выдающей кровавый фарш – питательную среду…

– Какую еще питательную среду? – не выдержал Северин. – Для питания кого?!

Дульф поднес к губам трубку, затянулся.

– Питательную среду, – вставил Дарьян. – Для этого самого рассеянного по горам и долам Шахрияра. Правильно я говорю?

Дульф выдохнул дым, кивнул:

– Правильно. Степная война плодит смерть и страдания, которые так потребны Мурину-Альбинскому для поддержания деятельности его смерть-фактории. Когда эти страдания и смерти достигнут критической массы, Мурину представится прекрасный шанс, чтобы попытаться сделать то, о чем он так фанатично мечтает. То, чему он посвятил всю свою жизнь…

– Воплотить Шахрияра, – одними губами прошептал Северин. – Но, гнолл раздери, как?! Как нам его остановить?

– В этом вся суть…

Дульф встал, взял кувшин, плеснул из него пенистого зеленого пива в кружки – себе, Северину, Дарьяну.

Оценивающе поглядел на мирно посапывающего, приоткрыв рот и оттопырив нижнюю губу, Мартуза. Поставил кувшин на стол.

Дульф жадно отпил из кружки, смачивая пересохшее горло, и продолжил:

– В этом вся суть предстоящего нам Предприятия. У нас просто нет времени. Если бы узнали об этом раньше… На голову Мурина обрушилась бы вся мощь тех сил, что служат Равновесию, – собралась бы армия со всех уголков Упорядоченного. Но времени у нас нет… Кровавый ресурс, который так необходим Мурину для приведения в жизнь его плана, практически достиг необходимой массы. А теперь еще он собирается подогнать процесс. Подсыпать в топку еще дровишек…

– Каким образом?

– Мурин действует как заурядный дикарь-некромант, перерезающий над свежей могилой голову черному петуху, окропляющий землю его кровью и бормочущий соответствующие случаю заклинания. Но только покойник – один из величайших магов Хаоса в истории Упорядоченного, повергнутый самими Новыми Богами. Каков масштаб! Поэтому и действует Мурин в пределах не кладбища, но целой страны… Массовое жертвоприношение. На дворе смутные времена. Из-за резни между кланами и культами Хмарьевска в подземельях в самом сердце города томится, ожидая заслуженной ссылки на рудники, или выкупа, или помилования, или суда, – достаточное количество народу. Мурин завязал тесные контакты в Городском Совете и в частях стражи. Теперь от главной цели его отделяет один-единственный шаг. И он не будет стесняться в средствах.

– Что он собирается сделать? Поджечь кремль?!

– Он собирается раскрыть портал, ведущий на Аррет, в те его области, что представляют из себя сплошной полыхающий ад. И отправить в него Костяной корабль, полный неправедных мертвецов.

– Какой-какой корабль?!

– Корабль, сколоченный из костей праведников, команда которого – сплошь мертвые грешники и святотатцы… Мурин долго изучал предания, связанные с хаоситскими войнами и личностью Шахрияра. То, что ему удалось раскопать, собирая по крупицам, не могло не отразиться на его разуме. Он, очевидно, помешался. Собирается в точности, буква в букву, скопировать легендарный некротический ритуал, который Шахрияр произвел, создавая зверя Ктуле. Собирая его воедино – из обрывков человеческих кошмаров и ментального осадка тысячи и одной кровопролитной войны, что велись в те самые мгновения по всему Упорядоченному.

– Я слышал об этом. Но ведь все это… зверь Ктуле, слепленный из кошмаров… И сам ритуал. И корабль из костей праведников… Все это детские сказки, расхожий сюжет для всяких пьес, которые ставят на хмарьевских подмостках. Ведь все это выдумка!

– Да. Страшная детская сказка. Вот именно. Об этом знаю я. И ты. Мы понимаем это. Но не Мурин-Альбинский. Разум его пошатнулся, он собирается воспроизвести ритуал и искренне верит в то, что это сработает. Понимаешь, Северин? Искренне! Верит! Вот что опаснее всего…

– Корабль из костей праведников… да как, мать его, он сможет такое провернуть?

– Гробницы в глубинах Хмарьевского кремля. Именно это место Мурин избрал своей ставкой. Там лежат кости базилевсов, нескольких поколений, кости последующих правителей, великих мужей города, именитых сановников… Только безумец назвал бы их праведниками… Но ведь Мурин и есть безумец. Он ВЕРИТ, и благодаря этому многократно умножаются те отрицательные силы, что клубятся вокруг него, наполняют его. После всех произведенных им манипуляций. После того, что он учинил в Аррете. Теперь дело за малым…