Ловите конский топот. Том 2. Кладоискатели
Шрифт:
Когда Воронцов спросил, где товарищи желают поселиться, Давыдов ответил, что прошлый раз на нижних палубах было хорошо, но неинтересно.
— Денек-другой позволите в высшем классе?
— Как прикажете. Каждому по трехкомнатной с собственным балконом?
— Да нет, мы лучше в одной, веселее будет, — отмахнулся Эльснер.
— Вестовой вас проводит, — кивнул Дмитрий. — И будет при вас находиться, исполняя любые пожелания, кроме заведомо преступных. Это я так шучу, — улыбнулся он в ответ на недоуменные взгляды
— До утра отдыхайте, а потом я передам вам документы, с которыми стоит познакомиться… Кейптаун — город не простой, англичане — народ въедливый, и ваши честные биографии нуждаются в определенной корректировке, — добавил Кирсанов.
Широкие, застеленные коврами коридоры шлюпочной палубы, где офицерам раньше бывать не приходилось, поражали богатством убранства и гулкой пустотой. Становилось даже немного не по себе, будто заблудились в улицах и переулках вымершего города.
Молчаливый матрос в белой форменке довел их до дверей последних на этом ярусе кают.
— Выбирайте, господа. — Он протянул ключи. — Эти самые удобные, с выходом на променад-дек.
— Что выбирать, открывай любую, на счастье… — ответил Давыдов.
…Следующей ночью «Призрак» с тремя пассажирами, почти неслышно гудя турбиной экономического хода, вышел в море. На штурманском экране был обозначен предполагаемый курс грузопассажирского парохода Российской Восточно-Азиатской компании «Царица», совершавшего регулярный рейс Владивосток — Петербург с заходом в Кейптаун. Именно предполагаемый, никакой возможности установить истинный не имелось по причине отсутствия радиосвязи, в терминах той поры — «беспроволочного телеграфа». Расчет велся на основании даты выхода из Владивостока, средней скорости, опубликованного в газетах расписания и по аналогии с прецедентами. Обычно, не учитывая всяческих форс-мажоров, суда на этой линии не выбивались из графика более чем на сутки.
Хорошо, что яхта была оснащена локаторами, позволяющими просматривать океан в радиусе пятидесяти миль, иначе пришлось бы утюжить океан длинными галсами без особой надежды на успех рандеву.
Желанная отметка на экране появилась всего на три часа позже, чем ожидалась.
— Молодцы, как по рельсам идут, — похвалил капитана и штурманов «Царицы» Белли. — Погода благоприятствует, и машины в порядке.
— Вы уверены, что капитан остановится по вашему сигналу? — спросил Кирсанов. Он хорошо помнил, что, следуя его указаниям, капитан «Ватергюсса» не остановился даже после предупредительных выстрелов британцев.
Старший лейтенант улыбнулся снисходительно.
— Не может не остановиться. У русских в море свои законы…
Пояснять, что имеется в виду, Белли не стал.
Держа на гафеле трехфлажный сигнал, «Призрак», прибавляя ход, двинулся на пересечение курса лайнера. Через час пароход стал виден в бинокли. Довольно большой, в восемь тысяч тонн водоизмещением, он, кроме генерального груза, мог принимать двадцать пассажиров первого класса и пятьдесят — второго.
Две
Как и рассчитывал Белли, заметив яхту и прочитав сигнал, вахтенный штурман вызвал на мостик капитана. Ему принимать решение.
Через несколько минут пароход ответил «Ясно вижу», к реям пошли черные шары, сообщая о том, что он стопорит ход и ложится в дрейф.
Океан лежал зеркально-гладкий, будто тихое озеро, подходить к борту можно было без опаски. Матросы выбросили кранцы.
У правого борта парохода столпилось около десятка любопытствующих пассажиров. Редкое развлечение в долгом рейсе — посмотреть на красавицу-яхту.
— Что вы имеете мне сообщить? — прокричал капитан в большой медный рупор. По-английски, естественно.
— Прошу разрешения пришвартоваться и подняться на борт, — ответил Белли, сильно задирая голову. Мостик «Царицы» нависал над «Призраком» на уровне середины мачт.
— По штормтрапу подниметесь или парадный вывалить? — с долей иронии осведомился капитан. Опасаться ему было нечего, о пиратах в этих широтах не слышали давным-давно. Но если он сочтет причину остановки неподходящей, наверняка выставит приличный счет.
— Оркестра тоже не надо, — ответил Белли. Те, кто понял, — засмеялись.
На палубу первым легко взбежал старший лейтенант, за ним — с меньшей сноровкой — Кирсанов.
— Отойдемте в сторонку, капитан, — предложил жандарм, после чего перешел на русский. Представился сам и представил Владимира. Поскольку в нынешнем Российском флоте его звание отсутствовало, он был назван просто лейтенантом. На капитана второго ранга не тянул по возрасту, раньше тридцати этот чин получить было трудно, особенно в мирное время.
— Слушаю вас, господа, — ответил капитан парохода Геннадий Арсеньевич Челноков, солидный моряк с полуседой бородой и бакенбардами в духе прошлого царствования. Тон его и благодушное лицо выражали полную предупредительность. «Царица» принадлежала к так называемому Добровольному флоту, суда которого в случае войны становились вспомогательными крейсерами, и комсостав его комплектовался из флотских офицеров запаса. И сам он был бывшим лейтенантом Черноморского флота, хорошо, что не Балтийского. Кроме кое-кого из старых преподавателей Морского корпуса, общих знакомых у них с Белли не имелось. Сама же фамилия внушала уважение.
— Государственные интересы требуют, чтобы вы приняли на борт меня и двух моих сотрудников, — доверительно сказал Кирсанов, угощая капитана папироской. — Документы у всех в полном порядке. Только нужно, чтобы вы оформили два билета от Владивостока, один от Шанхая. Полную стоимость мы оплатим. Не возражаете?
— О чем речь, господа! Все сделаем, устроим в первом классе, там больше половины кают свободно.
— Вот и хорошо. Обсудить подробности время у нас будет. Прикажите на вахте, чтобы спустили на яхту концы и приняли багаж…