Ловкая бестия
Шрифт:
Но парень был крепким. Боль иногда активизирует волю к борьбе, но, увы, не способствует быстрому и ясному мышлению. А абстрагироваться от собственной боли, чтобы четко уяснить ситуацию в какие-то доли секунды и принять правильное решение, его тоже явно не учили. И чему только учат нынешнюю молодежь?
Нехилых размеров кулак его правой руки прошелся в миллиметре от моего виска, и, чтобы окончательно прекратить эти бессмысленные движения, я схватила валявшийся под ногами кусок красного кирпича и крепко припечатала
Вот теперь все.
А на ухо рыжему я наступила, когда сделала шаг назад, поднимая брошенную сумку.
Тут уж была чистая случайность, за которую я в принципе могла бы и извиниться. Но не больно-то и хотелось, если по правде.
— Чтоб я вас больше не видела, — внятно проговорила я, обернувшись напоследок уже в арке подворотни. — В следующий раз убью.
Как оказалось позже, не убила. И, как теперь понимаю, зря.
Аккурат на другой день, когда я возвращалась домой из больницы, думая о том, что неплохо бы подкинуть тетке после перенесенной операции какого-нибудь легкого чтива, я обнаружила, что во дворе дома меня поджидают двое джентльменов бандитского вида.
Чтобы не было недоразумений, вкратце поясню — те, кто раньше ходил в трико, теперь запрыгнули в дорогие костюмчики. А рожи их никакой визажист не изменит, сколько ему ни плати.
Чуть поодаль стоял, опираясь на трость, рыжий, по бокам от него торчали еще двое явно шестерочного вида, как и сам инвалид.
— А у нас к тебе небольшой разговорчик имеется, — не представляясь, обратился ко мне господин в костюме салатного цвета с галстуком цвета «бешеный лимон». Под его белой рубашкой полукругом выпирала на шее неизбежная золотая цепура.
— Ну? — коротко спросила я, понимая, что бежать не стоит.
Тот обернулся и вопросительно посмотрел на рыжего. Инвалид дважды кивнул.
— Для начала уточним: мы не ошиблись? — на всякий случай спросил «салатный» господин. — Это действительно вы их так отделали?
— Не ошиблись, — заверила его я, не без удовольствия посмотрев на вчерашних обидчиков. Так старый рабочий удовлетворенно осматривает результаты своего труда в каком-нибудь советском кино.
Возражать в данной ситуации было глупо, притворяться — тоже.
— Хм, — чуть повел головой «салатный», — ребята нам, конечно, рассказали, что к чему. Не сразу, правда, рассказали… Да это и понятно. Как-никак ситуация не совсем обычная… Парням, конечно, обидно… Но, повторяю, они все рассказали.
Я покамест терпеливо ждала, стараясь угадать, к чему он клонит.
Вряд ли речь шла о мести за временную нетрудоспособность «мафии рядовых». На этот случай у меня тоже было кое-что при себе заготовлено, но я уже поняла, что гранату в ход пускать не придется.
— Охотникова Евгения Максимовна, тысяча девятьсот семидесятого года рождения, — полувопросительно-полуутвердительно
— Не ошибаетесь, — снова подтвердила я, понимая, что врать бесполезно.
Узнать у соседей мое имя и возраст не представлялось чем-то из ряда вон выходящим. А вот как они нашли меня за такой короткий срок?
Впрочем, две мои вчерашние жертвы могли видеть даже из глубины подворотни, как я сажусь в подошедший троллейбус. А ведь в этом направлении он идет только одну остановку до конечной.
А еще? Какие еще тут могли быть дела? На чем меня зацепили?
Ну да, конечно же! Как же это я сразу не догадалась! Кудрявый закапал мне кровью из своего шнобеля воротник блузки. Значит, они опросили водителя, который, очевидно, видел, пока кондуктор проверял билеты на конечной, как я вошла в этот двор.
Так что, Женечка, близость жилища к конечным остановкам общественного транспорта — это не только большое удобство, но подчас и фактор весьма опасный, запомни это себе на будущее.
Из краткого разговора пока что напрашивался один вывод — фирма серьезная. Плюс возникало четкое ощущение от нашей с «салатным» беседы, что речь не идет о принципе «око за око».
Но, в конце концов, я не обязана отвечать за низкий профессионализм его работников.
— Думаю, что вы еще не успели навести справки о моей биографии, — сказала я. — Если есть вопросы, могу ответить. Кажется, вы хотите предложить мне что-то вроде контракта?
— А у вас еще и мозги есть, — уважительно посмотрел на меня «салатный».
Наш разговор продолжился на территории приглашающей стороны.
Закрытое акционерное общество, которому принадлежал магазин «Налим», специализировалось на охотничьем и рыболовном снаряжении.
Да-да, помнится, тетушка Мила говорила мне, что бывший второй зам по культуре местного обкома скорефанился со спортивным фондом и теперь они дружно качают денежки под налоговые льготы, заодно приторговывая оружием — не только и не столько тульскими ружьями, само собой. Работают, короче, можно сказать, почти по профилю, что по нынешним временам редкость.
Мы сидели в круглой гостевой комнате служебного помещения и обсуждали детали моей будущей работы. Как я и предполагала, мне ее предложили.
— Нет-нет, не обычным охранником, как вы могли подумать, — тут же заторопился «салатный» (он все же представился и оказался Иваном Петровичем Сидорчуком). — Тут есть одна тонкость…
Тонкостей оказалось более чем достаточно. Но в принципе я склонялась к тому, чтобы принять предложение этой фирмы.
Пока мы беседовали, я решила сэкономить Сидорчуку немного времени и вкратце рассказала о себе. Скрывать мне было, в сущности, нечего, а они, если бы захотели, узнали бы все и так.