Ловкие женщины

Крузи Дженнифер

Только оказавшись у выхода, она обернулась и застыла, пораженная ужасом. Центральная часть квартиры превратилась в ад. Столовый гарнитур налился багровым цветом. Громко треснуло стекло горки, и оттуда, как в замедленной съемке, выпала фигурка Сузи Купер. Следом обвалились полки.

Откуда-то возник Райли с криком «Идем быстрее!», но Нелл простонала: «Мой фарфор» — и не двинулась с места. Тогда Райли выволок ее в весеннюю ночь, на другую сторону улицы, к плачущей Сюз и сыплющей проклятиями Дорис. Рядом стояли пожарные машины, и Нелл вдруг сообразила, что все это время

слышала сирены. Она подумала о Сузи, что погибает в огне, о всех чудесных воспоминаниях, связанных с ней.

— Это поджог, — сказала она Райли, краем сознания отмечая, что тот топчется босой на мокро, м асфальте. — Кто-то хотел нас убить. Кто-то…

Сюз, оттолкнув Райли, обняла ее и Марлен:

— Слава Богу, вы живы!

— Кажется, ты спасла меня, — медленно выговорила Нелл, старательно держась спиной к дому. — Я проснулась от твоего крика. Я…

Совсем близко завизжали тормоза, хлопнула дверца, и на тротуар выскочил взъерошенный Гейб:

— Что тут творится?

Нелл медленно подошла к нему и прижалась, чуть не плача. Такса сердито заворочалась. Нелл немного отстранилась, стащила плед с собачьей головы, и Марлен залилась истеричным лаем, впрочем, не пытаясь удрать.

— Это все, что удалось взять, — сказала Нелл Гейбу. — Марлен и плед. Фарфор погиб. Остальное не имеет значения. Но Гейб!..

Она знала, что гневит Бога зря, что все обошлось, она и Марлен в безопасности, и Сюз тоже, что в их жизни не потеряно ничего важного. И все-таки… Она слышала жалобный звон фарфора — и мир разлетелся вдребезги.

Измученная, потрясенная, Нелл сидела на кухне Гейба в одной из ночных рубашек Лу. Марлен дремала у нее на коленях.

— Тебе нужно отдохнуть, — сказал Гейб. — Я постелил в детской Лу.

— Моя голубая пижама пропахла дымом. Боюсь, отстирать ее не удастся.

— Даже не пытайся, — согласился Гейб.

— Тебе она нравилась.

— Неверно. Мне нравилась ты в пижаме. Если припоминаешь, я при первой удобной возможности от нее избавлялся.

— Верно. — Нелл попыталась улыбнуться.

Вскоре она лежала на кровати глядя в потолок и прислушивалась к мирному похрапыванию Марлен, хотя в ушах по-прежнему ревело пламя и раздавался жалобный звон фарфора. Он звенел голосами матери и бабушки. Тим постоянно делал добавления к чайному сервизу, дарил по одному предмету… когда любил ее. А десятилетний Джейс, светясь от волнения, преподнес ей на день рождения сахарницу.

У Нелл перехватило горло. Та сволочь, что сожгла ее квартиру, уничтожила заодно прошлое. Превратила в комки обгорелой глины, и вынести это невозможно. Нелл перевернулась, уткнулась лицом в подушку и заплакала.

Что-то холодное коснулось ее шеи. Приподняв голову, она обнаружила Марлен, тыкавшуюся в нее носом. Вероятно, такса советовала на свой лад не принимать горе близко к сердцу.

— Прости, крошка, — прошептала Нелл.

Марлен лизнула ее в щеку. И тут Нелл сломалась: она зарыдала в полный голос, прижимая к себе собаку, та принялась осушать ей слезы языком. Когда она наконец выплакалась, усталая Марлен плюхнулась на постель. Нелл поцеловала

мохнатую головку и отправилась в ванную смывать собачью слюну.

Она оттерла лицо и взглянула в зеркало. Похоже, несчастье на ней не отразилось. Глаза хоть и измученные, но блестят, на щеках, натертых полотенцем, румянец. Она пережила развод, депрессию и поджог.

У нее вдруг подкосились ноги. Ужасно захотелось спать. Она поплелась в комнату Лу и по пути заглянула к Гейбу. Тот оставил дверь открытой на случай, если она позовет. Лунный свет падал на постель. Гейб спал. Волосы казались темным островком на белой наволочке.

Нелл на цыпочках подошла к кровати и забралась под одеяло. Он проснулся, подвинулся и обнял ее.

— Я едва не погибла сегодня.

— Знаю, — шепнул он, обнимая ее крепче.

— Я все потеряла.

— У тебя есть я.

— Слава Богу, — всхлипнула она, уткнувшись в его плечо.

Гейб помолчал и объявил:

— Думаю, нам пора пожениться.

Она сразу отодвинулась:

— Что?!

— Когда мы вечером расстались, я много думал о том, что ты мне говорила во время наших ссор. Что я совсем не меняюсь. Что готов признать тебя партнером для того, чтобы расположить к себе. Ты права, я готов пообещать что угодно, лишь бы вернуть тебя.

— А я — поверить чему угодно, лишь бы ты вернулся.

— Поэтому давай все сделаем по закону. Поженимся по причинам, ради которых был изобретен брак. Убедимся, что принимаем друг друга всерьез, и будем вместе в горе и радости и не разбежимся только потому, что это легче, чем пройти вместе весь путь, шаг за шагом. Я передаю половину агентства тебе. Ты вкладываешь в наш бизнес свои деньги. Делим обязанности на троих и кардинальные решения принимаем вместе. Никаких туманных обещаний. Все оформляем письменно и заверяем подписями.

У Нелл голова пошла кругом.

— Но у Райли пятьдесят процентов. Это контрольный пакет. Ты сможешь пережить такое?

— Кого он собирается контролировать? Тебя и меня? Не дождется! Кроме того, он этого и не захочет. А через два года наверняка отдаст половину всего, что у него есть.

— Ты готов отдать мне половину своей доли, — выговорила Нелл с колотящимся сердцем. — Хотя не…

— Если не сделать этого, ты заберешь все. И мы оба будем несчастны. Слушай, это не божественное озарение. Я по-прежнему не понимаю, как ты можешь требовать равного голоса в фирме, где проработала меньше года, в фирме, которой я управляю двадцать лет. Но, клянусь, в моей личной жизни ты получила равный голос, а остальное я готов принять на веру.

Вот оно. Что бы она ни решила, он больше не смотрит на нее сверху вниз. Если они поженятся, она станет партнером, но в этом случае всегда будет ответственна перед ним. Гейб утверждает, что хочет именно этого, но сейчас он потрясен и находится на грани отчаяния. Придется поверить, что, даже когда история с пожаром немного уляжется, когда их страсть остынет, когда они снова поссорятся и он пожалеет о своем поступке, все равно, несмотря ни на что, он будет верен своему обещанию. Он готов платить по сделке, которую предлагает сегодня.