Ловушка для ангела
Шрифт:
Никакая работа на ум не шла. Вызвав недоумённые взгляды коллег, Вера оделась и вышла на улицу. Холодный ветер стеганул по лицу колючей снежной крупой. Вера подняла воротник шубы. Лавируя между, отчаянно сигналившими ей, машинами перебежала через дорогу и вошла в кафе.
Сладкие кулинарные запахи встретили её ещё в дверях. Но есть ей сейчас не хотелось. Вера заказала мороженное. Возможно её организм с измученными нервами, находясь на грани срыва, требовал серотонина — гормона радости.
Вскоре официантка — молодая кореянка,
Некоторое время Вера смотрела на них испуганным взглядом. Что — то было не так!
— Да, словно кровь на снегу! О господи!
Она в ужасе отодвинула нетронутое мороженное и вернулась в офис. Обратный её путь был бесконечен. Вера так была погружена в свои мысли, что не заметила, как в коридоре офиса столкнулась с Лилией, куда — то несущей какие — то бумаги.
— Где вы ходите, Вера Александровна? К вам из уголовного розыска приходили, — Лиля была мстительно громогласна. — Теперь вызывает вас на Петровку!
Не уловив на лице Веры ожидаемой реакции на свои слова, Лиля даже несколько разочаровалась.
— Станислав Кузьмич вас отпустил, — она презрительно ухмыльнулась.
— Что она сказала? — мучительно соображала Вера, глядя в след уходящей секретарше.
Её всегда удивляла способность Лилии изображать некое подобие одежды на своём теле, оставаясь при этом почти голой.
Однажды Коко Шанель сказала, что женщина должна одеваться так, что бы мужчине хотелось её раздеть. Но Лиля видимо её не слышала. Или сомневалась в сказанном по своей женской недоверчивости. И в Лилином случае мужчинам раздеванием можно было и не заморачиваться.
— Хотя в её возрасте всё ещё может быть поправимо, — подумала Вера, вдруг ощутив, что сама она уже прожила свою жизнь, в которой уже ничего невозможно изменить.
38
Сегодня Труханов был без машины, потому, что они своим дружным коллективом заранее договорились после работы отметить праздник Крещения Господнего в неплохом ресторанчике. В прорубь нырять не хотелось, а настроение отметить — было.
Да и Елене Юрьевне необходимо было развеяться. А Алексей решил с русским размахом нарезаться в лоскуты и заранее попросил Труханова доставить его домой целым и по возможности невредимым.
Труханов с Алексеем подсадили в троллейбус Елену Юрьевну и, подпихиваемые напиравшими пассажирами, зашли следом. Медленно набирая скорость на скользкой дороге, троллейбус покатил по маршруту.
Сквозь троллейбусное окно Труханов видел, оставшуюся на остановке молодую, рыжеволосую женщину, сильно пьяную и вроде бы похожую на Лилю. Но возможно, он обознался. Женщина сидела, прислонившись к стенке остановки, чудно скосолапив непослушные ноги. С ней разговаривал довольно обшарпанный тип. Крупные хлопья снега скрывали их от немногочисленных,
У Труханова защемило сердце, словно он заглянул в свою замочную скважину. Он отчётливо вспомнил, как в ту зиму, когда он ещё не был женат, они с Катей стояли на этой остановке, отгораживаемые от окружающих снежными хлопьями, не в силах оторваться друг от друга. Совсем ненужные им тогда троллейбусы приходили и уходили, а они всё стояли, согревая друг друга от ветра и холода и им было очень хорошо. Ведь было же хорошо!?
Неуместные воспоминания подкатили слишком близко, но Труханов постарался закопать их как можно глубже. Как давно это было, а словно вчера. Нет, время сердечные раны не лечит. Они наверно просто переходят в хронические.
А сейчас, тщетно пытаясь застегнуть шубу, на остановке замерзала пьяная вдрызг Лиля. Как она сюда попала, она вообще, не помнила.
Из — за снежной завесы к ней подошёл замызганный мужик.
— Ты, похоже, не спешишь? Пойдём ко мне. Я здесь рядом живу, — предложил он рыжеволосой девушке.
— Но я с незнакомыми мужчинами я не сплю! — пьяно тряхнула головой Лиля. Её язык заплетался так же, как и её мозги и ноги.
— Поздравляю, — криво ухмыльнулся мужик, но уходить не спешил.
Ему импонировало, что эта дорого одетая баба была так пьяна.
Немного помолчав, Лиля вдруг включила женскую логику и представилась: — Меня Лиля зовут, а тебя как?
— Меня Антоха, — криво усмехнулся мужик.
— Ну вот, теперь мы знакомы. Можно идти, — Лиля уцепилась за рукав Антохи и повисла на нём. — Или ты не рад? — она привычно попыталась кокетничать.
— Так рад, что боюсь заранее свою радость расплескать, — уверил Антоха, пытаясь поставить вертикально уже совсем никакую Лилю.
И та, не сумев осмыслить происходящее, встала с лавки.
— Ты пить будешь? — осведомился он у Лили.
— Ну, если пива!
— Какого? — не отставал Антоха, словно не понимая, как трудно сейчас было Лиле что — либо осмысливать.
— Любого. Всё равно, — рубанула рукой Лиля.
Ей сейчас действительно на всё было плевать.
— Как мне с тобой повезло! Ты, видать, не прихотливая, как верблюд, — расхохотался Антоха. — А деньги на пиво у тебя есть?
Он порылся в Лилиной сумочке и вернул её обратно.
— А вы чего уши греете? — прикрикнул он на двух, смотревших на него пацанов, которым было очень странно и любопытно наблюдать за дорогущей пьяной тёткой и её замызганным кавалером.
Лиля пошла с незнакомым Антохой сквозь снежную стену, выписывая странные вензеля пьяными ногами и задевая прохожих сильно размахиваемой ею сумкой.
— Молодая, с чувственным оскалом, ты со мной не нежен и не груб. Я не помню скольких я ласкала? Сколько было гадких рук и губ… — громко декламировала Лиля, перевирая на ходу стихи Есенина и попутно привлекая внимание прохожих.