Ловушка для инквизитора
Шрифт:
— Кто ты и как сюда попала, я тебя спрашивать не буду, сама знаю.
— Так, может, и мне заодно расскажете, а?
Цыганка выпустила дым и посмотрела на меня в упор. Глаза у нее были ярко-зеленые, молодые.
— Сегодня я долго молилась покровительнице нашего рода. Она погрузила меня в особый сон, чтобы открыть сокровенную тайну грядущих времен. Впереди разрушения и смерть, гибель Убежища. И ты сему виной будешь.
— А я-то думала, что просто мимо проходила, — проворчала я.
— В нашем мире не бывает ничего случайного. Люди приходят и уходят, но жизнь каждого — узелок в канве мироздания. Друг за друга цепляются, так и живут.
— Вот и приехали, — нахмурилась я. — И где ж я умудрилась настолько облажаться?
— Не ты, яхонтовая, не ты. Чаша, что ядом полнится, всего лишь орудие в умелых руках.
Так, опять загадки и намеки.
— Простите, а вы не можете прямо рассказать, что именно со мной не так?
— Прямо? — Цыганка задумчиво пыхнула трубкой. — Нет, не могу. Права такого не имею.
— Тогда какого лешего мы тут сидим? — вырвалось у меня.
— А чего ж не посидеть? — Она пожала плечами, и монетки на ее платке звякнули. — Погрейся, а то нос, поди, отморозила. А я пока поворожу.
Она зажгла свечу, достала из-под шкур бархатный мешочек и потрясла. По столику рассыпались косточки. Разглядывая их, госпожа Земфира изредка попыхивала трубкой. А мне в дыму привиделось мужское лицо. Инквизитор смотрел с издевательской ухмылкой. Я украдкой развеяла дым и спросила:
— Очередное туманное послание?
Цыганка переложила трубку из одного угла рта в другой.
— Вижу, что судьба твоя непростая. Две жизни проживаешь, от того мучаешься. Да сколько воду в дырявой бочке сколь не держи, все одно — вытечет. Много злых людей рядом, но много и верных, не подведут они тебя в тяжелую минуту. — Она посмотрела на мое скучающее лицо и злорадно ухмыльнулась. — Вижу пятерых возле тебя.
— Кого — пятерых? — Я даже зевком поперхнулась.
— Мужчин. Трое рядом, что ручкой подать, а четвертый с пятым… далеко еще, ждут тебя не дождутся. Меж тобой и ними связь нерушимая, кровью скрепленная. Среди них и дружок твой сердечный имеется. Только я сегодня вредная, и который то будет не скажу, — рассмеялась она. — Что, удалось мне тебя удивить?
— Говорить что угодно можно, — фыркнула я. — Нет у меня никого. И не будет. Никогда.
— Отродясь такого не бывало, чтоб на распустившийся цветок, да шмеля и не сыскалось, а у тебя так сразу четверо. Не выберешь сама — судьба рассудит. Я это ясно вижу. Скоро и ты поймешь, коль в сердце свое Тьму не пустишь. Я расскажу тебе как…
Внезапно тело госпожи Земфиры содрогнулось. Она захрипела и повалилась на шкуры, корчась от судорог. Меня же подбросило вверх, словно тряпичную куклу, и с огромной силой протащило по забросанному шкурами полу. Угли в миске то бешено разгорались, то гасли под порывами гудящего на тысячи голосов ветра. Они то плакали, то кричали, то невнятно чего-то требовали. Наконец мне удалось приподняться на локтях. Старухи на лежанке не было. И тут мне стало жутковато. А уж когда нечто темное и страшное, похожее на огромного паука, обрушилось на меня сверху и прижало к полу… От ужаса меня словно парализовало, да так, что я и пальцем не могла шевельнуть. Видела только глаза старухи, которые обернулись двумя провалами засасывающей черноты. Кажется, я кричала и звала на помощь, но из горла не вырвалось ни единого звука.
— Ей никогда не появиться здесь! — замогильно пролаяла цыганка. — Ты слышишь меня, Посланник? Это говорю я, Черная Жрица Кимет. Кровь невинного дитя
В руках старухи появился кинжал. Клинок ярко вспыхнул отраженных огнем и понесся вниз. Еще никогда смерть не казалась мне такой реальной и неизбежной, поэтому раздумывать и бояться было попросту некогда. Я вырвалась и перехватила ее запястья руками, намереваясь бороться до последнего. Но она обладала прямо-таки нечеловеческой силой. Кинжал приближался к цели, несмотря на все мои отчаянные попытки его остановить. Еще немного, и все было бы кончено, но внезапно все повторилось в обратном порядке.
Цыганку отбросило на лежанку, там она затряслась-задергалась и наконец затихла, глядя перед собой остекленевшими глазами. Прошла минута, другая, госпожа Земфира моргнула, откашлялась и как ни в чем не бывало села.
— Вы всех так встречаете? — прохрипела я.
— Случается, — пожала она плечами и подняла с пола трубку, которую раскурила угольком, зажатым щипцами. — Когда надоест пыль на полу собирать, подползай ко мне, расскажешь, что было.
— Нет уж, спасибо, — пробурчала я, с трудом вставая.
— Да не бойся ты, — рассмеялась госпожа Земфира. — Полночь теперь миновала, и духи больше не имеют надо мной власти.
В кибитку ворвалась ее внучка. Пора было что-то решать. Мне нужны были ответы, и я собиралась их получить. Цыганка все поняла и кивнула.
— Ты знаешь, что такое смерть, девочка, но пугать меня ею бесполезно. Я жила слишком долго, чтобы испугаться глупой старухи с косой. Да, я могла бы тебе о многом поведать, но не стану. Хочу последние деньки прожить спокойно. Скажу одно — проклята ты, а через тебя и все мы, как один. Не твоя в том вина, потому и не тебе решать, чему быть. Теперь иди, утром часть наших отправится в город и возьмет вас с собой.
Госпожа Земфира отвернулась, попыхивая трубкой. И я поняла, что больше она ничего не скажет. Ляля проводила меня к Ави и убежала обратно. Говорить не хотелось. Я молча жевала печеное на углях мясо и прикидывала, как быть дальше. Определенности не было, но интуиция глумливо подсказывала, что самое интересное ждет впереди.
Глава 9. “Золотая Лилия”
Было раннее утро. Кибитки миновали лес и вереницей потянулись к Бьёрсгарду по холмистой заснеженной долине. Холодное солнце висело низко, но раскинувшийся впереди город все равно сверкал и переливался. Легкий морозец ласково щепал за носы и щеки, цыгане пели, лошади ржали, а мы с Ави, завернутые в теплые тулупы, плавно покачивались вместе с кибиткой давешнего мужчины. В общем, идеалистическая картинка, слегка подпорченная запахом гари, который усиливался по мере приближения к источнику.
— Откуда запах дыма? — спросила Ави, высовываясь наружу.
Я зевнула в свое удовольствие и кратко обрисовала ей последние мировые события. В результате мы сошлись на том, что лучшего момента для ее появления в Убежище трудно было придумать. Инквизиции и властям было чем заняться, помимо затерявшейся в мегаполисе иномирянки. За разговорами мы как-то не сразу заметили, что мимо проплывают створки городских ворот.
Широкая дорога закончилась торговой площадью в окружении складов с обгоревшими вывескам. Сама площадь была завалена закопченным хламом, в который превратились торговые палатки и несколько перевернутых фургончиков. Воздух имел привкус гари, словно где-то там была припрятана готовая разгореться головешка.