Ловушка для Котенка

Грин Агата

— Посмотрите на тхайна, о котором так волнуетесь. Посмотрите внимательнее, — «предложил» Нигай приказным тоном.

Мы подчинились приказу и посмотрели на тхайна. Улыбашка скалился и рычал, но только я знала, что все его собачье существо трепещет перед человеком, являющим собой власть и боль… жаль, я не в состоянии его успокоить: сама нуждаюсь в спокойствии.

– - Полагаю, вы видите: нельзя оставлять тхайна на станции, — произнес центаврианин. — Как и сказала Унсури, он опасен и нестабилен.

— Значит, вы заберете его? — уточнил Козловски.

—

Зачем мне неуправляемое животное? — усмехнулся капитан.

Что-то произошло, но я упустила детали: меня оглушила боль. Яркая, острая, немедленная, она лишила способности двигаться, даже дышать, и я замерла, ослепшая и оглохшая… Я чувствовала только Улыбашку, разделяла с ним боль… Связь ослабла, и я, моргнув, посмотрела на тхайна затуманенным взглядом. Пес стоял еще, силясь удержаться на дрожащих лапах, но сознание его угасало. В последний раз слабо трепыхнулось сердце, и Улыбашка упал.

Громко вскрикнула Джуди.

Охнул Козловски.

Я не проронила ни звука.

— Эмпатия — это замечательно, — подытожил с легким сожалением Нигай, — но управляющие импланты куда надежнее. — Достав из кармана гарнитуру к импланту, он показал ее нам. — Вот эта безделушка дарует легкую быструю смерть. Она незаменима, когда работаешь со сложными животными.

Испытующе глядя мне в глаза, капитан произнес:

— Вдохните поглубже, гражданка, и успокойтесь. Вы должны понять, что бесполезно тратить время на дефективных животных. Также вы должны вспомнить понятие собственности. Тхайн был моим, его судьба никогда не была в ваших руках. Впрочем… труп можете оставить. Для исследований.

— Тварь! — вдруг вскричала Джуди. Отец попытался ее удержать, но девушка вырвалась и подбежала к Нигаю. Руки ее сжались в кулаки; ее трясло от негодования. — Тварь чешуйчатая! Такой же бессердечный, как спящие!

Окинув землянку пренебрежительным взглядом, Нигай процедил:

— Не вам судить обо мне.

— Да пошел ты, ублюдок!

— Джуди! — постарался унять ее Козловски, но и сам попал под удар. Резво обернувшись, дочь смерила отца ненавидящим взглядом и выпалила: — У Кэи была связь с тхайном, понимаешь? Они чувствовали одно и то же! Кэя прочувствовала его смерть во всех подробностях… И эта тварь с погонами сделала это специально! А ты позволил!

На крик уже собрались зеваки; мурнуки в загонах неподалеку заволновались. Козловски-старший пошел пятнами и выговорил тихо, обращаясь к капитану:

— Вам лучше уйти.

— Думаю, да. Здесь мне больше делать нечего.

Нигай сделал несколько шагов и остановился. Обернувшись, он добавил с неожиданным весельем в голосе:

— Кстати, Унсури: вам к лицу новая стрижка.

— Убийца! Настоящий убийца! И садист! — возмущалась Джуди вслед отцу, словно это он был ответственен за поступок Нигая. Козловски-старший ушел почти сразу, как только нас покинул капитан. И правильно: разговаривать нам было не о чем.

Наградив Нигая еще десятком уничижительных слов, Джуди подошла ко мне и, положив руку на

плечо, спросила:

— Понимаю, идиотский вопрос… но ты в порядке? Тебе не требуется врач? Ты же, считай, чужую смерть прочувствовала…

— Все нормально, Джуди.

— Да ни черта не нормально! — тут же вспылила она и вслед за первой опустила на мое плечо другую руку. Постояв так, она обняла меня и попросила: — Кэя, не молчи, пожалуйста. Скажи что-то еще.

— Сама виновата, — медленно проговорила я, выполняя ее просьбу. Но даже эти слова дались мне тяжело.

Хватка Джуди стала слабее, и девушка подняла на меня глаза. Обычно бирюзовые, как воды моря в погожий день, они потемнели до темной яростной мути.

— Как это?.. — спросила она озлобленно. — Как это — ты виновата?

— Тхайн был его. Я знала, что он его заберет. Так… или иначе.

— Ну, допустим, Улыбашка был его…

— Нет, — жестко возразила я. — Безымянный тхайн — был его. А Улыбашка был моим.

— Верно. Прости, — согласилась землянка. — Я не возьмусь судить, права ли ты была, забрав чужого пса, но одно могу сказать определенно. Этот чешуйчатый Нигай поступил с тобой очень жестоко. Я видела, как он на тебя смотрел… это все для тебя было заготовлено.

— Да, для меня.

— Не знаю, Кэя, что было между вами с Нигаем, и зачем ты забрала его тхайна без разрешения… Но одно я точно знаю: из простой прихоти ты бы пса не забрала. Значит, так было нужно. Значит, была необходимость. — Девушка все еще обнимала меня. Легонько встряхнув меня за плечи, она сказала: — Ну же, Кэя! — ее голос стал на тон выше, и требовательнее. — Скажи же что-то! Дай эмоциям выплеснуться!

Я никак не ответила. На меня напал эмоциональный паралич, и я была не способна хоть как-то реагировать. И все же, желая успокоить Джуди, я протянула, стараясь, чтобы бесцветный голос приобрел хоть какие-то интонации, пусть и саркастические:

— Ты уже сделала все за меня. Сказала всю правду Нигаю в лицо.

— Да что б тебя! — вскричала землянка. — Что ты, как замороженная рыбина, стоишь? Если ты сейчас не выплеснешь эмоции, это в тебе засядет и сожрет!

— Все в порядке? — раздалось недоуменное.

Мы обернулись на голос. К нам подошел ветеринар, который давал мне советы о том, как скорее привести тхайна в норму. Мужчина, как и всегда, был в рабочем комбинезоне и нес сумку с препаратами. С препаратами, которые уже не пригодятся… — Унсури?

— Нет, совсем не в порядке! — за меня ответила Джуди и, наконец, отпустила. — Нигай убил тхайна. При Унсури. Она прочувствовала все.

Мужчина взглянул в мое каменное лицо. Сбросив с плеча тяжелую сумку, он подбежал к вольере и опустился у самой решетки. Ему хватило беглого взгляда, чтобы удостовериться, что Козловски не пошутила.

— О, Звезды… — прошептал он. — Имплант?

— Да, имплант, — подтвердила я сухо и безжизненно.

— О, Звезды! — повторил мужчина, и резко встал. Теперь все его внимание было приковано ко мне. — У вас в этот момент была связь?