Ловушка для Слепого
Шрифт:
– Кстати, о доверии, – сказал Кудрявый, жуя лимон. – Ты деньги привез?
– А как насчет товара? – задал встречный вопрос Руслан.
– Товар на месте, – сказал Кудрявый.
– Ну и деньги тоже. Рафик! – обернувшись, позвал Руслан.
Кавказец подошел, держа чемодан двумя руками. Среди телохранителей произошло множественное, едва заметное глазу движение, лучше всяких слов говорившее о степени доверия между компаньонами: полы длинных кашемировых пальто словно невзначай отодвинулись в сторонку, вдруг явив миру вороненые автоматные стволы, чья-то рука скользнула за отворот кожаной
Кудрявый снова наполнил рюмки и отставил графин на край стола. Кавказец аккуратно положил чемодан на освободившееся место, щелкнул замками и отступил в сторону так поспешно, словно внутри чемодана лежала бомба и он только что услышал щелчок сработавшего детонатора.
Кудрявый, держа в правой руке полную рюмку, левой слегка приподнял крышку чемодана и заглянул внутрь.
Удовлетворенно кивнув, он опустил крышку и отсалютовал Руслану рюмкой.
– За надежных партнеров, – сказал он.
– Принимается, – поддержал его Руслан.
Они выпили по второй. Руслан взял еще ломтик лимона, а Кудрявый закурил.
– Ну? – выжидательно сказал Руслан.
– Так посчитать надо, – ответил Кудрявый.
– А как же доверие, старик?
– Доверие доверием, а денежки счет любят. Не мне тебя учить, Руслан, ты же сам у нас профессор.
– Само собой, – сдался Руслан. – Просто прохладно, да и время…
Кудрявый строго посмотрел на него, потом улыбнулся и открыл чемодан.
– Грейся коньячком, – посоветовал он. – Коньячок хороший, берет крепко, но медленно, мягко, так что не бойся, сахарный песок по цене марафета не купишь. А время-.
В таких делах спешка – первый враг. Сейчас пять минут сэкономишь, потом будешь всю жизнь каяться.., и хорошо, если не за проволокой.
– Тоже правда, – сказал Руслан и, воспользовавшись предложением хозяина, хлопнул еще рюмочку. Коньяк у Кудрявого и вправду был хорош – пожалуй, лучший из тех, что можно достать за деньги. Руслан наслаждался его вкусом, наблюдая, как Кудрявый лично, не передоверяя этого ответственного дела ни в чьи руки, со скоростью банковской машины пересчитывает деньги.
Кудрявый считал долго, срывая с каждой пачки банковскую бандероль и пересчитывая все до последней бумажки. Руслан за это время окончательно замерз. Несколько раз Кудрявый сбивался и невозмутимо начинал считать сначала. Некоторые купюры, по тем или иным причинам вызвавшие у него сомнение, он подолгу мял в пальцах и разглядывал на просвет. Наконец он бросил в чемодан последнюю бумажку и поднял на Руслана удивленные глаза.
– Здесь только половина, – сказал он.
– Временные трудности с наличкой, старик, – лязгая зубами от холода, сказал Руслан. – Может, поверишь в долг? До получки, а?
– Замерз? – сочувственно спросил Кудрявый. Он аккуратно закрыл чемодан, защелкнул замки и слегка подтолкнул чемодан к оптовику. – На, купи себе теплую одежду.
Не могу же я, в самом деле, забрать у старинного приятеля последнее, да еще и поставить его при этом в неудобное положение. Согласись, иметь за душой такой долг – это очень неудобное положение. Очень.
– Ну, брось, старик, –
Он схватил графин и наполнил рюмки. Кудрявый смотрел на него неподвижным взглядом, похожим на взгляд дремлющего в прибрежной тине крокодила. Руслан перехватил этот взгляд, погрустнел и обернулся в сторону машины.
– Рафик? – позвал он снова, но уже без прежнего энтузиазма.
Кавказец снова приблизился. В руках у него опять был чемодан – точная копия первого. Он поставил второй чемодан на крышку первого и отошел. Кудрявый недоверчиво посмотрел сначала на него, потом на Руслана. Руслан стоял напротив совершенно спокойно, и Кудрявый открыл чемодан.
– Другое дело, – сказал он, заглянув под крышку, и поднял свою рюмку. – За чувство юмора так за чувство юмора!
Они выпили, и Кудрявый снова полез в чемодан. Увидев, что он снимает бандероль с пачки стодолларовых купюр, Руслан закатил глаза.
– Василий Андреевич! – взмолился он. – Старик, да ты что, в самом-то деле?
Кудрявый пересчитал пачку, беззвучно шевеля губами, и только после этого поднял на Руслана глаза.
– В чем дело? – спросил он. – Ты хочешь поискать другого продавца?
Руслан обреченно вздохнул, поняв, что ему придется мерзнуть еще не менее получаса. Кудрявый немного смягчился.
– Ладно, – сказал он. – Можешь начинать погрузку.
Товар в поленнице. Вон там, под навесом. Подгоняй свой «курятник». Время действительно поджимает. Не ровен час, набредет на нас кто-нибудь…
– А ты что, ждешь кого-то? – насторожился Руслан.
– Да бог с тобой, кого мне ждать? «Девятку» на дороге видал? Значит, на дачах кто-то есть. Не сидится старым козлам дома. Забредет такой по-соседски, а мы тут во всей красе – с двумя чемоданами баксов и с машиной марафета. Мочить ведь придется старика, как ты полагаешь?
– Да, – согласился Руслан, – нехорошо может получиться. Старость надо уважать.
– А заодно и патроны экономить, – добавил Кудрявый, снова принимаясь считать деньги. – Старый сморчок и так вот-вот загнется, а тут еще пулю на него трать.
Руслан рассмеялся и замахал рукой водителю микроавтобуса, чтобы тот заводил машину. Тарахтя, подвывая и бренча железом, «курятник» неловко развернулся и задним ходом подполз к дровяному навесу. Небритые подручные Руслана распахнули заднюю дверь фургона и принялись сноровисто разбирать поленницу. Руслан стоял рядом со столиком и наблюдал за Кудрявым, продолжавшим сосредоточенно пересчитывать деньги. Оптовик не испытывал ни раздражения, ни презрения: мелочность Кудрявого в денежных вопросах была притчей во языцех, пытаться развести его на бабках, а тем более вульгарно кинуть значило попусту тратить время, а то и нажить крупные неприятности. В незапамятные времена Кудрявый начинал именно как «кукольник», так что накормить его вместо долларов резаной бумагой было делом немыслимым. Прошло уже лет двадцать с тех пор, как это пытались сделать в последний раз, но Кудрявый до сих пор никогда не клал деньги в карман, не подержав в пальцах каждую бумажку.