Ловушка для ведьмы

Блэр Анетт

Хармони Картрайт усовершенствовала искусство мультиоргазма. Каким-то образом она управляла Большим О, растягивая его по времени и умножая во столько раз, что число экстазов, испытываемых ею один за другим, было близко к бесконечности. После вчерашней ночи Кингу стоило бы воспользоваться эластичными бинтами. Неслабая была тренировочка. Хорошо, что он уже таскался повсюду с тростью. Болело все: спина, руки, ноги, а особенно – сполна удовлетворенный член. Для полного счастья оставалось

поплавать голышом с Хармони.

Всю ночь она скакала на Кинге, а теперь он был готов повторить все снова и снова. Он и сам поразился, осознав, о чем думает. Впрочем, ничего удивительного: она вдохновляла, тонко манипулировала его ощущениями и как по нотам разыграла… его первый в жизни мультиоргазм. Ну, оргазмов было всего два подряд, но Пэкстон чуть не умер от кайфа. И провалиться ему на месте, если ему не хотелось большего… до того момента, как появился этот дурацкий ключ, воспользоваться которым у него просто-напросто духу не хватит.

Некоторые удовольствия в жизни не идут человеку на пользу, и мегера Хармони, очевидно, была в их числе.

– Пап, – позвала Реджи, возвращая Кинга в реальность.

– А?

– Мы с Джейком идем наверх, чтобы принять собственную ритуальную ванну. Хармони дала мне немного масел эвкалипта, лемонграсса, розмарина и лаванды, которыми они с сестрами собираются намазаться перед купанием. А потом у нас с Джейком тихий час. Долгий-предолгий.

– Думаю, это отличная идея, – пробормотал в ответ Кинг, глядя, как они уходят.

Повернувшись к залу, он заметил Хармони, которая смотрела на него так, словно он был луковицей, а она могла слой за слоем снимать с него кожуру, чтоб все-таки докопаться до самых сокровенных его тайн. Такой ее исследующий пронзительный взгляд был не очень-то по душе Кингу, зато, черт возьми, очень и очень по душе ему была сама Хармони.

– Идемте пере… раздеваться, – сказала она сестрам, не сводя глаз с Пэкстона. – Нам еще к костру и ритуалу готовиться.

– Разве вам не стоит поберечь энергию для ритуала?

Хармони наклонила голову, как будто собиралась поведать ему большой-пребольшой секрет:

– Определенные… чувственные… упражнения увеличивают нашу силу.

– Тогда ты должна быть чертовски сильной.

Как назло, по залу разнеслось эхо его слов. Хорошо, что Реджи с Джейком уже ушли.

Восемнадцать минут спустя восхитительное сексуальное и совершенно беззастенчивое трио спустилось вниз. На всех трех были короткие кружевные черные пляжные халаты, под которыми, судя по всему, ничегошеньки не имелось.

Как только девушки прошли по кухне, чтобы выйти на пляж через черную дверь, Морган с Эйденом бросились

на кухню и прилипли к окну, в то время как Пэкстон долго и нудно ковылял за ними.

– Они уже дошли до пляжа? – спросил он, настойчиво подбираясь к цели.

– Пока нет, – ответил Морган, чье лицо расплющилось о стекло.

Кинг отчетливо понимал, что оба его друга одновременно превратились в жадных до подглядываний подростков с бушующими гормонами, и все-таки собирался к ним присоединиться. Развернувшись, он медленно направился обратно в главный зал.

– Из старой башни будет лучше видно! – крикнул он из-за лестницы. – Сдохните от зависти.

– Так не честно! – завопил Эйден, и оба неудачника бросились вверх по ступенькам. – Мы не помним дороги.

Пэкстон злорадно ударил по кнопке «Вверх».

К тому моменту, как Эйден с Морганом добрались до башни, пытаясь перевести дыхание, он уже открыл ставни и створку окна.

– Два взрослых мужика несутся по лестнице сломя голову, только чтобы поподглядывать за девчонками, – саркастично поставил диагноз Кинг.

Эйден усмехнулся:

– А на мой взгляд, мы – трое физически и сексуально здоровых мужчин, которые наблюдают за тремя физически и сексуально здоровыми женщинами, которые сами и пригласили нас за ними понаблюдать. А вот и халатики.

– Это то, что я называю ведьмобутерброд, – проговорил Кинг. – Наверное, поэтому у меня слюнки текут.

Морган схватился за грудь:

– Они мажут друг друга маслом. Меня сейчас инфаркт стукнет.

Эйден посмотрел в небо, будто собирался вознести благодарную молитву:

– Жизнь просто не может быть прекраснее.

– Еще как может, – ухмыльнулся Морган. – Вот если бы мы намазывали их маслом…

– А потом они нас… – дорисовал фантазию Кинг.

Эйден внезапно просиял:

– Как думаете, масло съедобное?

Морган рассмеялся, а Кинг, зачарованный зрелищем, медленно проговорил:

– Мы больные ублюдки. Только посмотрите! Три ошеломительных сладострастных русалки… три символа женской сексуальности… Морские звезды, возвращающиеся туда, где они появились на свет…

– Русалка, – саркастично вставил Эйден, – это сирена, чей непреодолимый зов ведет мужиков к гибели.

– Не совсем, – покачал головой Морган. – Русалка изображена как сирена только в древних мифах, хотя зов ее действительно силен.

У Кинга отвисла челюсть:

– Этому вас учат в семинарии?

– А разве русалки, так или иначе, не связующее звено между страстью и разрушением? – поинтересовался Эйден.

– Раз так, я выбираю страсть, – решительно заявил Кинг.

Эйден кивнул: