Ловушка для вора

Серегин Михаил Георгиевич

Зевая и лениво почесывая себе живот под спортивной майкой, Николай выбрался в прихожую.

— Все, — сказал уже полностью одетый Ляжечка, — я пошел. Смотри тут… Не особенно расслабляйся, — снова напомнил он.

Николай кивнул.

Ляжечка еще помялся у дверей и вдруг, подмигнув Щукину, полушепотом проговорил:

— А ведь она не чувствует ничего, — и кивнул на дверь в комнату, где спала Лиля. — Не пробовал ее это самое?.. Пока она не очухалась.

— Это самое — не пробовал, — ответил Щукин, — а что? Какой интерес с бревном возиться? Понадобится, раздобуду

себе бабу, которая и мертвого расшевелить может. Я таких люблю. Вот когда у меня куча бабок будет — когда мы дело закончим, — тогда и гужанусь.

— Хозяин — барин, — пожал плечами Ляжечка и снова вдруг хихикнул. — А она ничего телка, — сказал он, — я как-то ее пощупал — все на месте. И сиськи, и жопа… И все остальное. А отхарить ты ее зря не хочешь. Это же идеальная женщина — не вопит, не сопротивляется и бабки не требует потом. Ну и с возможным потомством никаких проблем не будет.

— Может быть, и попробую, — сказал Николай, — только когда высплюсь по-человечески.

Проговорив это, Щукин зевнул.

Ляжечка опять хихикнул и положил руку на скобу дверного замка.

— Давай, — сказал он, — пока. Часа через два-три я буду.

И исчез.

* * *

Как только за Ляжечкой закрылась входная дверь, с Щукина мгновенно слетела вся его напускная сонливость. Он прошел в комнату Лили и остановился, задумчиво глядя на нее. Девушка спала — или, может быть, дремала, погруженная в непрекращающийся наркотический транс.

Щукин, постояв минуту над ней, отошел к окну и, осторожно отодвинув занавеску, посмотрел во двор. Синий «жигуленок» Ляжечки стоял прямо у подъезда. Вот Ляжечка подбежал к автомобилю, воровато оглянулся на пустой еще двор и, достав из кармана ключи, шмыгнул в автомобиль. Через минуту мотор гулко взревел, и «жигуленок» тронулся с места.

Николай опустил штору и вернулся к Лиле.

Возле нее он стоял всего пару секунд — ровно столько ему понадобилось на то, чтобы мысленно доработать сложившийся в его голове план дальнейших действий.

«Все, гад, — подумал Щукин, — если сегодняшняя моя задумка удастся, играть со мной втемную ты уже не сможешь…»

Николай наклонился над неподвижно лежащей на диване девушкой и деловито обыскал ее карманы.

Ничего.

— Как же, — хмыкнул Николай, — разве Ляжечка хоть что-то оставит без внимания. Наверняка он выгреб из карманов Лили все в тот самый день, когда она попала в его руки. А теперь, — с едва ощутимой ноткой торжественности в голосе проговорил он, — перейдем к первому отделению концерта по заявкам телезрителей…

Щукин быстро и аккуратно раздел девушку догола и, немного полюбовавшись на совершенные формы женского тела, прикрыл ее валявшимся неподалеку грязным пледом — ничего более подходящего на роль покрывала он найти не смог.

Сумочка с косметикой и парик лежали рядом с диваном.

Николай собрал в охапку одежду, парик и сумочку с косметикой и направился в ванную, где, как он успел заметить, было большое — почти в человеческий рост — зеркало.

Глава 13

Одним из

самых важных умений, полученных Щукиным во время прохождения службы во внутренних войсках тогда еще Советской армии, было умение изменять свою внешность. Изменение внешности — целая наука, ведь это не просто банальная маскировка: наклеить фальшивую бороду и фальшивые усы сможет каждый дурак, а вот вести себя так, будто ты всегда ходил с бородой и усами, да еще сделать голос, манеру двигаться, говорить, смотреть, курить, смеяться, отличными от собственных манер, — в этом и состоит вся тонкость данного умения.

Щукин своей способностью перевоплощаться заметно выделялся среди сослуживцев, но это, конечно, не значило, что он умел лишь изменять свою внешность. Николай превосходно стрелял из многих видов оружия, отлично владел приемами рукопашного боя, а в метании ножей мог дать фору любому спецназовцу.

Но именно сейчас ему нужно было припомнить все тонкости умения перевоплощаться, освоенного в армии и отточенного за годы его бурной послеармейской жизни.

Поэтому Николай, внимательно осмотрев женскую одежду, отложил ее на край ванны и повернулся к зеркалу. На подставке под зеркалом стоял прибор для бритья, принадлежащий, по всей видимости, Ляжечке. Щукин брезгливо повертел в руках дешевую бритву и, тяжело вздохнув, намылил лицо.

Выбирать ему не приходилось. Щукин без колебаний чисто выбрился и взялся за косметику. На наложение соответствующего макияжа у него ушло пять минут. После этого Николай критически осмотрел себя в зеркале, подправил помаду у края губ и гуще наложил румянец, скрадывающий совсем не женские очертания его лица.

Затем Николай быстро переоделся в женское платье, не забыв про колготки и туфли.

«Слава богу, — подумал он, — что Ляжечка купил темные колготки, а не белые, скажем, в крупную сеточку — у него на это ума и вкуса хватило бы. Хорошо бы я смотрелся в колготках, через дырочки которых выпирала бы буйная растительность…»

Покончив с переодеванием, Щукин приладил у себя на голове рыжий парик и еще раз осмотрел себя в зеркале.

По всей видимости, осмотром он остался доволен, потому что уже через несколько секунд жеманно улыбнулся, умело подражая женской мимике, и послал собственному отражению кокетливый воздушный поцелуй.

Еще несколько минут у него ушло на то, чтобы смоделировать свой голос, сделав его более или менее похожим на женский.

— Все, — сказал Щукин, мельком посмотрев на часы, — хватит. И так потратил на перевоплощение полчаса. Как бы мне не опоздать к месту встречи. Да! — воскликнул он. — Чуть не забыл!

Николай выскочил из ванной. На кухне он схватил первую попавшуюся вилку и сунул ее в карман. Потом, проверив Лилю, вышел из квартиры, захлопнул за собой дверь и присел возле нее на колени.

Достав из кармана вилку, Щукин каким-то диковинным образом загнул ее зубья и вставил одно из зубьев в замочную скважину. Затаил дыхание и, слегка нажав ладонью на дверь, повернул вилку в замке.

Тихо щелкнув замком, дверь открылась.

— Порядок, — прошептал Николай, опуская вилку обратно в карман.