Ловушка
Шрифт:
Маргарет, сидевшая за столом с кубком в руках, сначала подскочила, выронив его, затем, издав нечленораздельный звук, осела ссутулившись.
Зашедший с улицы работник с ящиком, остановился, подслеповато щурясь и всматриваясь в женскую фигуру, так напомнившую ему покойную хозяйку. Тряхнув содержимым цыбика, опустил его на пол, дёрнув ногой, сталкивая угол с носка обуви. Поклонился госпоже.
Подсобница, чистившая лук, застыла с открытым ртом и выпученными глазами, тряся головой.
Котелок всё же упал к ногам Рябой, расплёскивая воду. Взметнувшись
Пфальцграфиня ждала, когда пройдёт первый шок от её появления.
Фиона, стоя за её плечом, со скучающим видом посматривала по сторонам.
Первой, как ни удивительно, пришла в себя повариха. Подпрыгнув на скамье, бросилась к хозяйке, кланяясь и высматривая её ручку, оглядываясь на девок.
Наташа хлопнула в ладоши:
— Надеюсь, меня рады видеть. Рэйнер, — повернулась к работнику, заглядывая в ящик. Яблоки, — найдите поставщика мяса. Пусть доставят десяток цыплят, самых упитанных. Расчёт с ним произведу сразу. Молочник, вижу, уже приезжал. Отлично. Исполняйте. — Осмотрела присутствующих: — Почему в таком виде? Немедленно переодеться. Где остальные работницы?
— Так больше нет никого, хозяйка, — Маргарет с опаской отходила в боковой проход, пряча перебинтованную ладонь. Наткнувшись на Минну, испуганно присела, крестясь.
— Вернуть всех, кто работал при мне. Сейчас же. — Остановившись на помощнице экономки, даже не задумалась: — Вас не задерживаю. За оплатой придите завтра после обеда. — Уже Лисбет: — Кто готовил вчера вечером? Вы? — Проследив за её взором в сторону кухарки, продолжила: — Будете вместо Маргарет. А вы, — кивнула поникшей раненой, — поработаете прачкой. Если вас не устраивает, можете быть свободны. Кто-нибудь, приведите, пожалуйста, Гензеля. — Захлопала в ладоши: — Всё, работаем! Лисбет, подойдите, обсудим сегодняшнее меню, и нужно отмыть кухню.
Ей необходима помощница по хозяйству. Пфальцграфиня сравнивала Фиону и Катрин. Девушка в самом начале подкупила её честностью, когда стыдила служанок, порывающихся обследовать содержимое её рюкзачка.
— Фиона, ты умеешь считать? — Та пожала плечами. Понятно. — Будешь ходить к писарю на занятия. Вместе с Гензелем. — Подозвала Катрин: — Вы грамотная?
— Я? — Манера переспрашивать раздражала. Поджала губы, сдерживаясь от замечания, понимая, что неожиданный вопрос требует обдумывания. — Училась грамоте у нашего писаря.
— Значит, считать, читать и писать умеете?
— Считать… Не так чтобы очень быстро…
— Отлично, будете экономкой. С испытательным сроком. Сейчас уберёте мой покой, а после обеда займёмся передачей дел. — Заодно собиралась провести ревизию в закромах. Несмотря на то, что деньги у Эрмелинды водились, она старательно убеждала всех в обратном. Но охранникам замка платила исправно. Иначе бы осталась без стражи.
На звук хлопнувшей двери все обернулись. Пастушок, стремительно вбежав, нерешительно остановился, уставившись на Наташу и сбрасывая кота с рук. Тот, недовольно стриг ушами, настороженно следя за людьми.
Звонкий восторженный
— Васа лосадка…
Наташа подхватила мальчишку на руки, закружила, лёгкого, как пушинку, радостно смеясь, сквозь слёзы приговаривая:
— Знаю, малыш… Рада видеть тебя…
Гензель, неожиданно разревевшись, уцепился в её шею мёртвой хваткой, уткнувшись в плечо госпожи, всхлипывал:
— Я знал… Я ждал…
— Хороший мой, — гладила по спине, успокаивая, — я пришла к тебе. Господи, как я скучала… — Приподняла его подбородок: — Открой рот. — Молочный боковой резец отсутствовал. — Зуб сбежал?
Пацан энергично кивнул. Он готов был расстаться со всеми своими зубами, лишь бы его любимая хозяйка больше никогда не пропадала.
— Ничего, мой сладкий, — трепала его по голове, покачивая, не желая отпускать, — сегодня помоемся, переоденемся. А сейчас тебя покормят.
От камина слышалось сморкание и громкие вздохи. Загремела утварь.
— И Куно со мной можно? — Подросший котёнок, поводя носом и шевеля ушами, прислушивался к шуму, доносящемуся со всех сторон.
— Друзей не предают, — грустно улыбнулась, подмигивая пастушку, легонько подталкивая к столу, останавливая прорывающийся поток его красноречия: — Сначала мы поутренничаем, а потом ты мне обо всём расскажешь. — Позвала Фиону, усаживая её рядом с мальчонкой.
— Ой, — Лисбет опустилась на скамеечку у камина, когда троица покинула кухню, — она, что, живая?
— Мёртвая! — От рыка Рэйнера все вздрогнули. — Вот же ж бабы, бараньи головы… — Направился к выходу.
— Выходит, мы суп варили не… — крестилась Рябая.
— Я же говорила, а мне не верили. — Маргарет вспомнила молчаливый призрак, поправляя тряпицу на спеленатом распухшем пальце. — А дубины при ней нет.
— Принесёт, когда понадобится, — уверенно поддакнула новая кухарка.
— Меня, значит, в прачки, — вздохнула Гретель. — А Рыжую куда?
— Знамо куда, ей в прислуги. Видала, какая прыткая? Когда успела?
— А кого похоронили? — послышалось из прохода, и высунувшаяся подсобница, шмыгая носом, опасливо осматривала помещение.
— Кого, кого… — уверенно начала Лисбет. Запнулась, щуря один глаз: — Понятно, что не её.
— И что теперь будет?
— Хватит болтать! Работать давайте, — прикрикнула Рябая, хлопнув в ладоши, важно выпячивая грудь и надувая губы, представляя, как в обед будет переселяться в отдельную камору бывшей кухарки. — Ты, — ткнула в подсобницу, — беги в деревню, собери всех, кто работал с нами раньше. Слышала, что сказала хозяйка? Бегом! Скоро птицу доставят и опару на пироги ставить нужно. — Оглядывала стены и пол, прикидывая, сколько придётся провозиться с уборкой. С тех пор, как пропала пфальцграфиня, приборкой кухни никто не занимался.