Ловушка
Шрифт:
Почему так вышло, что его люди не нашли её, а собаки не взяли след? Прошло много времени. Пролились дожди. Где она находилась? Кто её выходил? В этом не его заслуга. Почему она не пришла к нему? Могла прислать весть. Не доверяет.
Дьявол! Он был уверен, что она мертва. Он держал её: бездыханную, стылую. Её унёс зверь, который едва не лишил жизни его, даровав жизнь ей.
Всевышний! Одной рукой ты караешь, другой милуешь.
Он, кажется, понимает, в чём дело.
— Проклятый Фальгахен!
Неистово обтирался жёстким полотенцем,
Он не запомнил лица женщины, которая догнала его за воротами, но хорошо помнит её слова: обвинительные, хлёсткие, злые.
Он изменник.
Он бросил.
Он предал. Променял на герцогиню, проведя с ней ночь, чтобы получить содействие в покупке привилегий для себя.
Если бы Фальгахен ожил, он бы убил его снова и снова.
За то, что отнял его покой, лишив любимой.
За ту боль, которую он причинил Птахе, оклеветав его.
За ту боль, которую он испытывает сейчас, натолкнувшись на её отчуждённость и небрежение.
За то, что произошло той ночью.
Карла нет, а последствия его деяний ещё предстоит преодолеть. Это будет непросто. Уже непросто.
Он не знал, что будет говорить и делать, как станет убеждать пфальцграфиню в искренности своих чувств, но точно знал, что не отступится. Она — его женщина и мать его будущих детей. Она должна его выслушать, понять, простить.
Наташа стояла у окна в обеденном зале, спрятав руки в карманы, поглаживая зажигалочку, поглядывая на столовое серебро, отражающее вспышки огня от горящих дров в камине.
Всё идеально.
Не хватает столовых приборов, хрусталя и лёгкой музыки.
Не хватает мужчины, которому можно доверять.
Не хватает Хельги, которая составила бы ей компанию за столом. Усмехнулась мыслям. Задумалась о светском этикете?
Начавшийся утром дождь быстро закончился, но солнце так и не вышло. Осень. Ветреная. Стылая.
Как она ни готовилась к встрече, всё равно с самого начала всё пошло не так. С Герардом всегда всё шло не так. Начиная с их первой встречи.
Посмотрела на Катрин, стоящую в ожидании дальнейших указаний:
— Распорядитесь принести холодные блюда. Когда появится господин граф, подайте горячее.
Он не заставил себя долго ждать. Вошёл стремительно, резко остановившись, не дойдя до неё нескольких шагов, пожирая глазами. Отросшие спутавшиеся влажные волосы упали на лицо, придавая мужчине лихой мальчишеский вид. Корзина в руке увеличивала сходство.
Пфальцграфиня не удивилась:
— Хотите сейчас навестить Эрмелинду, господин граф? Вас проводят. — Поёжилась, ощущая через ткань платья покалывание его взгляда на своей коже.
Двери оставались открытыми. По
Его сиятельство, перехватив её взор на лукошке, как можно мягче ответил:
— Розы для вас, госпожа Вэлэри. — Знал, что терпение не является его сильной стороной. Но именно сейчас оно ему так необходимо.
— На мою могилу. — Наташа нервно хохотнула. Кивнула в знак согласия. Она чего-то не знает? Цветами в этом времени одаривают только мёртвых? — Как трогательно. Умирающие цветы для мёртвой леди. — Его за это поблагодарить? Ярко представила картинку возложения «венка». Если он не лжёт, конечно, и розы изначально предназначались не для сестры. Переиграл ситуацию в свою пользу? Отвернулась от подношения. — Присаживайтесь, господин граф. Отобедайте в моей компании.
Села не во главу стола, а напротив мужчины. Чтобы видеть его глаза, — внимательные, тревожные — пристально всматривающиеся в неё.
Герард, окинув уставленный блюдами стол, не сдержавшись, шумно сглотнул. Со вчерашней вечерней трапезы толком не ел, довольствуясь кусочками вяленого мяса и солёного сыра с подсохшим ломтем белого хлеба, оставшиеся от взятой в дорогу снеди.
Служанки внесли подносы с супом и дымящимися жареными цыплятами, блинчиками, мисочки со сметаной и мёдом.
Налив себе вина и отставив серебряный кувшин с узким горлышком, сиятельный взглянул на хозяйку. Вот она, его Птаха. Так близко. Он слышит её дыхание. Из множества аппетитных ароматов, исходящих от яств, безошибочно выделил её запах, от которого пошла кругом голова и болезненно напряглись мышцы рук от желания притронуться к женщине.
Наташа, не дождавшись со стороны гостя ухаживаний, подхватила ёмкость с вином, наполняя свой кубок доверху. Достав ложку, опустила в него держало с янтарём, помешивая, присматриваясь. Чисто. Яда нет.
— Таша…
Вздрогнула от его голоса, поднимая глаза, чувствуя, как тело покрылось мурашками, схватила «бокал»:
— Господин граф, на правах хозяйки позвольте поднять тост за наш мирный диалог.
— Диалог? — Герард приподнял в удивлении бровь.
— Да, если вы не против, давайте за это выпьем. — Сделав несколько крупных глотков, наблюдала за мужчиной, опустошающим кубок залпом. Нервничает? Быстро окосеет. Успеть бы ввести его в курс дела и заручиться поддержкой.
— Не против. — От официального холодного тона хозяйки пробирала дрожь. Что она задумала?
Пфальцграфиня, поставив перед собой миску с супом, двумя пальчиками подхватила бедро цыплёнка:
— Закусывайте, господин граф, не стесняйтесь. — Впилась в него зубами, млея от дивного ароматного вкуса нежного мяса. — У нас самообслуживание.
В открытую дверь сквозило. Пфальцграфиня, сидя к ней лицом, видела служанку с подносом в руках, прошедшую в сторону комнаты Эрмелинды.
Мужчина, быстро расправившись с супом, придвинул блюдо с мясом, посматривая на горку блинов.