Ловушка
Шрифт:
— С покупкой тебя, Карл. Свадьба сестры требует вложений. Уж не та ли это карета, которая выставлялась каретником Вагнером на продажу? Опередил ты меня. — Бодрый голос Герарда подчёркивал его радостное возбуждение.
— Она самая. Тебе уже незачем. У герцогини есть паланкин…
Босой ногой девушка саданула в дверцу: «Герцогиню вспоминают». Голень пронзила острая боль.
Дверь, глухо надсадно скрипнув, вторя стону пленницы, приоткрылась и застыла, словно раздумывая: захлопнуться или распахнуться. От порыва ветра с грохотом ударилась в стену кареты, пропуская внутрь поток свежего воздуха.
Голоса
Наташа едва успела убрать ступню. Перелом был бы обеспечен. Рассчитал, сволочь, длину цепи. Дёргала её, билась плечами, спиной в обитую кожей стену. Вместо крика вырывался сдавленный сип.
— …Завидуешь, Фальгахен?
Уверенный голос Герарда царапнул по сердцу.
— Чему? Что ты стал любимчиком герцога, Бригахбург? — От едкого смеха Карла в ушах пленницы послышался шум, словно опустили занавес, приглушая громкость. — Скажи спасибо Ангелике фон Вайсбах. Не восседал бы сейчас на коне. Хороша герцогиня. Неприступна. После смерти мужа ты первый, кого она подпустила к себе. Не могу понять, что она в тебе нашла?
Девушка замерла, бросив попытку рассмотреть замок на стене и освободить кольцо. Прислушалась.
— Вот и завидуешь, что не в тебе нашла, а во мне.
Прикусила дрожащую губу. Руки опустились. Удивляться нечему. Своя рубашка ближе к телу. Деньги идут к деньгам. Но от помощи изменника она бы не отказалась. С удвоенной силой задёргалась, забилась…
Фальгахен не уступал:
— Как знать… Может, и ты мне скоро позавидуешь?
— Я не завистлив, Карл… А теперь извини, тороплюсь.
Послышался удаляющийся стук подков по деревянному настилу моста.
— Давай, торопись, а то герцогиня заждалась… — неслось вдогонку.
Чем тише становился топот, тем тише стучало сердце пфальцграфини. Всё… Помощи ждать неоткуда. Герард… Сволочь. Сложился кусок и этого пазла. Цепь, натянувшись, не дала полностью сползти на пол между сиденьями. Наташа, повиснув на ней, буксовала, вцепившись побелевшими пальцами в кольцо удавки. Правду говорила Берта. Есть у Карла ошейник с цепью из жёлтого металла. Только не для него, чтоб сдерживать вырывающегося «оборотня», а для его жертв.
Дверь открылась неожиданно, рывком. Неловко закинув ногу с травмированным коленом, в неё протиснулся Карл. Тяжело плюхнувшись на сиденье, глянув на пленницу, спокойно произнёс:
— Рановато очнулась. Если б не брыкалась и не пускала пузыри, проспала бы до самого места.
Лёгким движением подсадил пфальцграфиню на место, подсовывая подушку, подоткнул меховую накидку.
Как будто, так и должно быть. Теперь она — его женщина, его игрушка.
— Не к добру Фальгахена встретил, — сквозь зубы процедил Герард, пришпоривая коня.
Чувство нависшей беды усилилось. В который раз подумал, что не хочется о дрянного соседа пачкать руки, а то бы с удовольствием умылся его кровью. Завистлив соседушка… Зависть порождает ненависть. Из ненависти, если её не погасить, рождается месть. Месть порождает зло и зачастую способна очень далеко зайти.
Для графа стало полной неожиданностью,
Это было ещё не всё. После обеда предстояло первое дознание о размере дарственного участка, подробное описание его расположения с предложением приложить карту и в дальнейшем ожидать визита землемера для полного оформления с выездом на место залежей и взятием первых проб.
Он с писарем провозился до полной темноты, мысленно проклиная медлительность и дотошность мужичонки, сонно выводящего каждую буковку и циферку.
Через секретаря, известив принца об отбытии по неотложным делам в родовой замок, обещая примкнуть к свите по пути её следования в Лимбургский монастырь, граф фон Бригахбург в сопровождении трёх воинов под покровом опускающейся ночи наконец-то отбыл к своей любимой.
Встреча с Карлом несколько подпортила приподнятое настроение. Увидев новенькую карету, уверовал в то, что она предназначается для матери соседа. У Евы для выездов имелся паланкин и с её отбытием к месту жительства мужа, средство передвижения выбывало из семьи.
Это именно та карета, которую он присмотрел несколько месяцев назад в связи с предстоящей женитьбой сына.
Останавливая взор на ней, не мог избавиться от желания заглянуть туда, потрогать внутреннюю обшивку и похлопать по кожаным сиденьям. Будто что-то манило.
Облик помятого и побитого хромающего Фальгахена, не удивил. Задира и любитель выпить, он частенько нарывался на чей-нибудь кулак. Поделом. Но надо признать, что бедолаге, задевшего его, доставалось значительно больше.
Поместье «Villa Rossen» встретило впечатляющим внешним видом: глубокий ров со спокойно текущей водой, уходящие ввысь крепостные стены.
Разгорающееся утро обещало хоть и холодный, но яркий солнечный день.
Отряд долго ждал открытия ворот.
— Они там, что, заснули? — горячился Бригахбург, нетерпеливо прохаживаясь по узкому мосту, снизу вверх осматривая стены. В предвкушении предстоящей встречи со своей Птахой, щурил глаза. Уголки губ нервно подрагивали.
Оставив воинов и коней у первых ворот за крепкой дубовой двустворчатой калиткой — взяв одного стражника для сопровождения — прошёл внутрь двора. С интересом посматривая по сторонам, сравнивал с тем, что рассказал Дитрих, находя полное сходство с описанием, подмечая каждую мелочь: аккуратно стриженый кустарник, колодец под черепичной крышей, приоткрытую низкую дверь в кухню. Пробежался взором по окнам второго этажа в надежде натолкнуться на знакомый лик.
Вопреки ожиданию, перед ним никто не спешил услужливо распахнуть парадную дверь, а любимая и вовсе предпочитала прятаться. В душе нарастало беспокойство. Не о такой встрече он мечтал. Сопровождающий его воин, открыв створку, пропустил хозяина внутрь тёмного проёма.