Ловушка
Шрифт:
— Разве вы не из богатой семьи?
Фил чуть усмехнулся и запрокинул уже пустую бутылку, извлекая последние капли. «Сейчас еще по дну похлопает», — подумала Уэнди.
— Видимо, родители считали, что мы должны работать. А где вы сегодня были?
— У ребенка в школе.
— Зачем?
— Подготовка к выпускному.
— В колледж уже приняли?
— Да.
— В какой?
Уэнди заерзала.
— Фил, для чего вы меня вызвали?
— Неудобный
— Просто предлагаю перейти к делу — поздно уже.
— Извините, ударился в размышления. Смотрю на нынешних детей — им продают ту же идиотскую мечту, что и нам: учитесь прилежно, получайте хорошие оценки, готовьтесь к выпускным экзаменам, занимайтесь спортом (в колледже это любят), обязательно посещайте внеклассные занятия. Делайте все, лишь бы попасть в самый престижный университет из возможных. Будто первые семнадцать лет жизни — подготовка к приему в «Лигу плюща».
Верно. Уэнди и сама это знала. Для любого жителя пригорода последние школьные годы — сплошной караван писем из колледжей. Одни с отказом, другие с согласием.
— Вот мои бывшие соседи, — продолжал Фил. Его язык стал заплетаться еще сильнее. — Принстон. Элита. Кельвин — черный. Дэн — сирота. Стив — нищий. Фарли — один из восьмерых детей (большая семья, католики, синие воротнички). Всем нам удалось поступить. И все мы не были ни спокойными, ни счастливыми. Самый счастливый, кого я знал в школе, пошел в ближайший к дому университет, бросил на втором курсе и до сих пор работает в баре. Из моих знакомых это самый довольный жизнью сукин сын.
Фигуристая официанточка принесла пиво.
— Начос — через пару минут.
— Конечно, дорогая. — Фил улыбнулся — улыбнулся мило, и пару лет назад ему бы ответили тем же. Увы, не теперь. Он задержал взгляд на девушке чуть дольше положенного («Не заметила», — подумала Уэнди), а когда та ушла, поднял бутылку. Чокнулись.
«Хватит прелюдий».
— «Лицо со шрамом» вам о чем-нибудь говорит?
Фил постарался никак себя не выдать. Стал тянуть время: нахмурил лоб и даже спросил:
— Чего?
— Лицо со шрамом.
— И?
— Говорит это вам о чем-нибудь?
— Ни о чем.
— Врете.
— Лицо со шрамом? — Фил задумчиво сморщил нос. — Кино вроде? С Аль Пачино, да? — Он изобразил жуткий акцент и, пробуя отшутиться, не менее скверно спародировал: — «Скажи „привет“ моему маленькому другу».
— А что такое охота?
— Откуда это все?
— От Кельвина.
Молчание.
— Я видела его сегодня.
Тут удивил уже Фил:
— Да, я в курсе.
— В курсе?
Он подался вперед. Позади радостно завопили:
—
Двое раннеров «Янки» кинулись к базам. Первый добежал легко, а второго у «дома» едва не коснулся соперник, но он успел проскочить, вызвав еще один вопль болельщиков.
— Не понимаю, — сказал Фил. — Чего вы хотите?
— В каком смысле?
— Та бедная девочка умерла, Дэн тоже.
— И?..
— И все. Все кончено, разве нет?
Уэнди промолчала.
— Теперь-то что выяснять?
— Вы действительно растратили деньги?
— Да какая разница?
— Так растратили или нет?
— Неужели хотите доказать мою невиновность?
— И это тоже.
— Не надо мне помогать, ладно? Ради меня же. Ради себя. Ради всех. Забудьте.
Он отвел глаза в сторону, нащупал бутылку, торопливо приложил к губам и сделал большой жадный глоток. Уэнди на миг разглядела то, что, наверное, видела Шерри: раковину, внутри которой погас свет, потухла искра — как ни назови. Она припомнила слова Попса о мужчинах, потерявших работу. На память пришла одна пьеса и фраза о человеке, который не мог держать голову гордо и смотреть в глаза своим детям.
— Оставьте, забудьте, прошу вас, — настойчиво шептал Фил.
— Не хотите знать правду?
Он машинально начал отскребать наклейку с бутылки, следя за своими пальцами, будто скульптор мраморщик.
— Думаете, нам навредили? — продолжил Фил еще тише. — Нет. Пока это так — легкая пощечина. Забудем — все прекратится. Станем давить — точнее, если вы станете давить, — будет гораздо, гораздо хуже.
— Совсем не понимаю, о чем вы говорите, — сказала Уэнди.
— Слушайте меня, слушайте внимательно: нам сделают хуже.
— Кто?
— Не важно.
— Еще как важно.
Официанточка принесла начос — гору размером с ребенка, — шумно поставила тарелку, спросила:
— Еще чего-нибудь? — получила отрицательный ответ и ушла.
Теперь на стол навалилась Уэнди.
— Кто за всем стоит?
— Не в том дело кто.
— Не в том? А вдруг именно они убили девочку?
Фил помотал головой:
— Это был Дэн.
— Точно?
— Абсолютно. — Он посмотрел Уэнди в глаза. — Можете мне поверить. Не трогайте — и все кончено.
Ответа не последовало.
— Уэнди?..
— Объясните, что происходит. Я никому не скажу. Ни единой душе.
— Забудьте.
— Хотя бы, кто за этим стоит.
— Не знаю.
Она выпрямилась.
— То есть как?
Фил бросил на стол две двадцатки и начал вставать.
— Вы куда?