Ловушка
Шрифт:
Махнуть рукой труда бы не составило, однако к проекту «Выпускник» в школе относились очень серьезно, к тому же Уэнди в последнее время как минимум мало уделяла внимание сыну, поэтому отписала Филу: «Перенесем на 10 вечера?»
Ответ все не приходил. Тогда она пошла к себе в спальню, переоделась в джинсы, зеленую блузку, поменяла линзы на очки, убрала волосы в хвост — обычная женщина.
Зажужжал телефон.
«Хорошо», — написал Фил Тернбол.
Попс сидел в гостиной в красной бандане. Банданы (реже — в мужском варианте — «косыны») мало кому шли; Попсу — с горем пополам.
Заметив Уэнди, он удивился:
— Что за старушечьи очки?
Та только пожала плечами.
—
Можно подумать, ей хотелось на школьную встречу.
— Очки, мужики — не твое дело. Хотя, между прочим, именно сегодня меня пригласили на свидание.
— После похорон-то?
— Да.
— Не удивила.
— То есть?
— Лучший секс в моей жизни был как раз после похорон — на заднем сиденье в лимузине. Полный отвал башки.
— Ну-ка, ну-ка, поподробнее.
— Сарказм, да?
— Еще какой.
Уэнди чмокнула его в щеку, попросила проследить, чтобы Чарли поел, и уехала. По дороге заглянула в супермаркет за провизией к кофе, а когда добралась до школы, обнаружила, что все парковочные места заняты. С трудом удалось разыскать одно на Беверли-роуд, причем в опасной близости от запрещающего знака. К черту, этим вечером мисс Тайнс — рисковая дама.
Войдя внутрь, Уэнди поспешила к сиротливо стоявшему кофейнику, возле которого толкались родители, и, доставая разнообразные припасы, стала извиняться. Милли Хановер — глава экзаменационной комиссии, мать, проводившая образцовые внешкольные художественные занятия по досконально продуманному графику, — глядела хмуро. А вот отцы великодушно прощали припозднившуюся Уэнди. Даже слишком великодушно — отчасти поэтому она и предпочитала наглухо застегнутую блузку, свободные джинсы, не идущие ей очки, прическу-хвостик и никогда подолгу не разговаривала с женатыми — ни-ког-да. Пусть уж зовут высокомерной стервой — все лучше, чем слышать «кокетка», «проститутка», если не кое-что похлеще. Жены в этом городе и так, спасибо большое, смотрели на нее косо, а в подобные вечера Уэнди хотелось надеть футболку с надписью «Мне действительно не нужны ваши мужья».
На встрече обсуждали колледжи, а точнее, то, куда чей ребенок поступил, а куда — нет. Одни родители хвастали, другие шутили, третьи (этих Уэнди любила особенно нежно), как проигравшие в споре политики, вдруг полностью меняли мнение и начинали петь хвалу заведениям, куда гарантированно проходили, словно те были лучше выбранных с самого начала. Возможно, она относилась слишком жестоко к этим людям, которые всего лишь хотели смягчить свою неудачу.
Спасительный звонок напомнил Уэнди о школьных годах. Все пошли в центр помещения. В одном боксе родителей призывали ставить дорожные знаки «Сбросьте газ. Мы своих детей» (на ее взгляд, убедительно, но двусмысленно — якобы ты, водитель, своих не любишь), в другом раздавали оконные наклейки, говорившие соседям, что наркотикам сюда путь заказан (благообразная избыточная вывеска вроде «Ребенок в машине»). Третью акцию устроил Международный институт борьбы с алкоголизмом по поводу своей кампании «Не в нашем доме» против родителей, устраивающих вечеринки со спиртным. В четвертом боксе тем временем предлагались особые контракты: подросток обещал не садиться за руль пьяным и не ездить в одной машине с выпившим, а родители, в свою очередь, забирать его по первому звонку домой в любое время суток.
Уэнди устроилась в тылах; рядом сел непомерно дружелюбный отец со втянутым животом и улыбкой ведущего игрового шоу, показал на боксы и заметил:
— Меры безопасности массового поражения. Уж слишком мы заботливые, вам не кажется?
Она не ответила (рядом с мужчиной хмурилась его жена), первым делом сказала
На кафедру поднялся директор Пит Зекер и поблагодарил за то, что смогли прийти «на такой тяжелой неделе». Настала короткая пауза — вспомнили о Хейли Макуэйд. Некоторых удивляло, почему встречу вообще не перенесли, но график школьных мероприятий был слишком плотным — другого «окна» не нашлось бы. Да и сколько следовало выжидать? День? Неделю?
Еще несколько неловких мгновений, и Зекер дал слово Милли Хановер, которая восторженно объявила: тема проекта «Выпускник» в этом году — супергерои. Вкратце (а Милли излагала пространно) спортзал средних классов оформят в духе жилищ знаменитых персонажей комиксов: пещеры Бэтмена, Крепости одиночества Супермена, особняка Людей-Икс, штаб квартиры Американской лиги правосудия. В прежние годы брали «Гарри Поттера», телесериал «Выжившие» («Сколько уже лет прошло», — подумала Уэнди) и даже «Русалочку».
Проект «Выпускник» имел своей целью организовать бал и вручить аттестаты без происшествий: школьников привозили на автобусах, а всех сопровождающих оставляли за бортом. Само собой, никаких наркотиков и выпивки, хотя в прежние годы подростки проносили. И все же такой вариант казался удачной заменой старомодным вечеринкам.
— Хотелось бы выразить признательность самоотверженным главам комитетов, — провозгласила Милли Хановер. — Встаньте, пожалуйста, те, чьи имена я назову. — Она представила главных по оформлению, по напиткам, питанию, транспортировке, связям с общественностью — каждый получил по порции жидких аплодисментов. — Остальным предлагаю подключаться — помощь необходима. Это чудесная возможность устроить своим детям замечательный выпускной. Помните, речь идет о вашем ребенке и полагаться надо только на себя. — Вряд ли Милли могла бы говорить еще более покровительственным тоном. — Спасибо за внимание.
Затем директор Зекер представил полицейского Дэйва Пекору, городского уполномоченного по вопросам безопасности, который начал стращать последствиями выпускных: говорил о том, что героин возвращается, о том, как дети устраивают химвечеринки — утаскивают из дома рецептурные лекарства, сваливают в блюдо и вытягивают наугад. В прошлом году Уэнди хотела сделать репортаж на эту тему, но, сколько ни расспрашивала, услышала лишь пару случайных упоминаний, а сотрудник отдела по борьбе с наркотиками сказал: мол, химвечеринки, скорее, городской миф.
Пекора тем временем пугал пьянством среди несовершеннолетних:
— Четыре тысячи детей в прошлом году умерли от алкогольного отравления!.. — Впрочем, он не уточнял, только в США или по всему миру и сколько им было лет. — Родители оказывают детям медвежью услугу, когда устраивают вечеринку с выпивкой. — Пронзительно глядя, полицейский говорил о случаях, когда взрослых судили за непредумышленное убийство и сажали, даже вдавался в детали тюремной жизни — прямо родительская версия того документального фильма, где заключенные объясняли неблагополучным подросткам, каково за решеткой.
Уэнди — снова как в школе — тайком посматривала на часы. Девять тридцать. В голове вертелись три мысли. Первая: сбежать отсюда и выяснить, почему Фил Тернбол внезапно стал таким загадочным. Вторая: записаться в какой-нибудь комитет. Хотя проект «Выпускник» и вызывал у нее сомнения (с одной стороны, он служил лишь очередным способом угодить детским прихотям, с другой — имел большее значение для родителей), было бы нечестно, как снисходительно заметила Милли, заставлять других полностью организовывать то, в чем примет участие Чарли.