Ловушка
Шрифт:
— Домой.
— Вам нельзя за руль.
— Я в порядке.
— Нет, не в порядке.
— Да?! Теперь вдруг забеспокоились, все ли со мной хорошо?! — Фил напугал ее криком — и внезапно заплакал. В обычном баре на него бросили бы пару удивленных взглядов, но тут ревели телевизоры, люди смотрели игру, и никто ничего не заметил.
— Какого черта вообще происходит? — спросила Уэнди.
— Бросьте. Слышите меня? Бросьте. И ради нас, и ради себя.
— Меня?
— Вы и себя подставляете под удар, и своего сына.
Она
— Вы угрожаете моему ребенку?
— Совсем наоборот. Это вы подвергаете опасности моего.
Уэнди разжала пальцы.
— Как так?
Он покачал головой.
— Просто забудьте эту историю, хорошо? Мы все забудем. И Фарли со Стивом не ищите — все равно не станут говорить. И Кельвина оставьте в покое. Нечего тут выяснять. Конец. Дэн умер. А будете давить — умрут и другие.
ГЛАВА 29
Фил замкнулся и не сказал больше ни слова. В итоге Уэнди отвезла его домой, а приехав к себе, застала Попса с Чарли перед телевизором.
— Спать пора.
— Нууу… Можно, я досмотрю-ю… — заканючил Попс.
— Очень смешно.
— Да так себе. Но я сегодня не в форме.
— Чарли?..
— А по-моему, у него забавно вышло, — ответил сын, даже не повернув головы.
«Прекрасно. Прямо комедийный дуэт».
— Спать.
— Знаешь, что за кино?
Уэнди взглянула на экран.
— Похоже на тот весьма неприличный «Гарольд и Кумар уходят в отрыв».
— Именно! — сказал Попс. — А в нашей семье его на середине не прерывают — это непочтительно.
Он был прав. Уэнди сама любила «Гарольда и Кумара», поэтому устроилась рядом и за смехом попробовала забыть о мертвых девушках, педофилах, принстонцах, угрозах сыну… Паникерство Тернбола ее не заразило, однако Фил явно не хотел, как опять же говорят подростки, соваться. Похоже, он прав. Дело касалось Дэна Мерсера и, вероятно, Хейли Макуэйд, а эта часть истории закончена. Уэнди вновь получила свою работу и, в общем, вышла из ситуации неплохо — репортером, который изобличил не просто педофила, а убийцу. Возможно, стоило бы пойти именно таким курсом — вместе с полицией выяснить, нет ли других жертв.
Чарли, вытянувшись на диване, хохотал над какой-то фразой Нила Патрика Харриса, которого играл Нил Патрик Харрис. Уэнди обожала смех сына. А кто из родителей не обожает? Она все смотрела, думала о Тэде и Марше Макуэйд, о том, что им уже не услышать голос дочери, пока не заставила себя отбросить эти мысли.
Когда утром прозвенел будильник, Уэнди (спала будто минут восемь) выволокла себя из постели и окликнула сына. Тишина. Позвала снова. Ничего.
Она так и подскочила.
— Чарли!
Никто не ответил.
Едва дыша от ужаса, с бешено колотящимся сердцем Уэнди промчалась по коридору, свернула за угол и без стука распахнула дверь.
Само собой он лежал в кровати, натянув одеяло на голову.
— Эй!
— Уйди, —
— Вставай.
— Дай поспать.
— Я ведь вчера предупреждала. Поднимайся.
— Первый урок — здоровый образ жизни. Можно, я прогуляю, а?
— Вста-вай.
— «Здоровье» же. Нас, впечатлительных юношей, учат сексу, чем только пробуждают нездоровый интерес к беспорядочным половым связям. Хотя бы ради моего душевного спокойствия дай поспать.
Она с трудом сдержала улыбку.
— Вставай!
— Ну пять минут. Пожалуйста!
— Ладно. Пять минут. Не больше.
Спустя полтора часа, когда урок здоровья уже закончился, Уэнди везла сына в школу. Да какого черта — последний год в школе, в колледж приняли. Пусть отдохнет немного.
Вернувшись домой, она проверила электронную почту. Пришло сообщение от Лоренса Черстона, администратора сайта принстонских выпускников. Писал, что будет «чрезвычайно рад» встретиться «при первом же удобном для вас случае». Адрес: Принстон, Нью-Джерси. Перезвонила, поинтересовалась, удобно ли в три. Лоренс снова ответил: «Буду чрезвычайно рад».
Затем Уэнди решила проверить свой подставной аккаунт в «Фейсбуке» — страницу Шэрон Хайт. Естественно, что бы там ни напугало Фила, к делу Керби Сеннета оно не имело никакого отношения. Вообще ни к чему не имело. Да и где тут опасность? Всего-то зайти в «Фейсбук». Она ввела пароль и с удовольствием заметила: Сеннет добавил ее в друзья. Так, хорошо. Что дальше?
Еще старина Керби прислал приглашение на вечеринку «Ред булла». Ссылка вела на фотографию, где он с довольным видом протягивал большую красно-синюю банку. Рядом со временем и местом значилось: «Привет, Шэрон! Будет здорово, если придешь». Ничего себе траур у парня.
Любопытно, что за вечеринка такая. Наверное, ничего особенного — пьют энергетический напиток, разве только разбавляют чем покрепче. Надо бы спросить у Чарли.
Как поступить дальше? Наладить контакт — вдруг заговорит? Нет. Гадость какая. Одно дело представляться юной девочкой, чтобы поймать извращенца, и совсем другое — быть матерью подростка и изображать школьницу ради беседы с одноклассником своего сына.
Тогда зачем все это?
Без понятия.
Зазвонил телефон. На экране высветилось: офис «Эн-ти-си».
— Алло?
— Мисс Уэнди Тайнс? — спросил насморочный женский голос.
— Да.
— Отдел кадров беспокоит. Не могли бы вы прийти сегодня ровно в двенадцать?
— По какому поводу?
— Мы находимся на шестом этаже, офис мистера Фредерика Монтегю. Ровно в двенадцать. Без опозданьиц, пожалуйста.
Уэнди подняла бровь:
— Как? «Без опозданьиц»?
Щелк.
С какого перепуга ее вызывают? И что это еще за девчачье «без опозданьиц»? Она откинулась на спинку стула. Наверное, ничего особенного — какие-нибудь бумаги о приеме на работу. И почему в отделах кадров все такие навязчиво-услужливые?