Ловушки памяти

Басова Юлия

Я хмуро уставилась на картину в золотой раме, висевшую на стене, опасаясь встретиться с Лёхой взглядом. Скольких человек ему довелось прикончить? И по какой причине?

Ну, всё! Понеслось! Теперь этот поток мыслей уже не остановить.

– Ну что, может, поешь? – заботливо предложил Лёха, заметив смятение в моих глазах.

Мы молча спустились на кухню, и я стала готовить завтрак. Навигатор сел за обеденный стол и стал исподлобья наблюдать за моими действиями.

– Ты хочешь омлет? – угрюмо спросила я, борясь с сильнейшим искушением выяснить у него

всё, что меня так волновало.

– Нет, только чай, – ответил парень – Мила, ответь: что тебя тревожит?

Я немного помялась и всё же решилась попросить его:

– Расскажи о своём прошлом. Мне бы хотелось знать, кто ты.

Он помолчал немного и покачал головой:

– Нет. Если расскажу, между нами сразу исчезнет доверие. Ты не сможешь относиться ко мне по-прежнему. А тебе это сейчас нужнее всего.

– Обещаю, что между нами всё останется по-прежнему. Я не возненавижу тебя, – не сдавалась я.

– Нет, Мила, исключено. Как только ты узнаешь, сколько жизней я загубил, будучи человеком, и потом, будучи Тэрфом…

Я разочарованно вздохнула и вылила на раскалённую сковороду смесь из молока, яичных белков и специй. Потом повернулась к Лёхе и попросила:

– Ну тогда хотя бы поешь! Никогда не видела, как ест настоящий Тэрф!

– А самих Тэрфов раньше доводилось видеть? – хмуро спросил парень. – Вряд ли. Потому что любая такая встреча всегда плохо заканчивается для второй стороны. И вообще, Тэрфы не едят. И ещё очень многого не делают. Того, что делаю я.

– Например?

– Мы никого не любим и никому не помогаем.

– Это я уже поняла. Только бывают исключения.

– Да, – согласился парень, – бывают. Я веду себя, как те глупые мужчины, которые вешались на тебя гроздьями, пока существовал дар.

Я насторожилась. Лёха многое знает про мою прежнюю жизнь. И я хочу, чтобы он рассказал мне всё, что ему известно. К счастью, тянуть из него клещами не пришлось – слова полились из его уст легко и свободно. Я вся превратилась в слух.

– К семнадцати годам у тебя было всё – дорогая одежда из самых лучших магазинов, автомобиль, права. Разумеется, купленные, с переправленной датой рождения. Денег – сколько хочешь. Тебе их сумками носили.

Я заправила за ухо выбившуюся прядь волос и спросила:

– Неужели мой дар был таким сильным?

– Очень. Мужики ради тебя были готовы на всё. Один даже покончил с собой, не вынеся такого сильного чувства.

Я подскочила на месте:

– Но зачем? Он что, не мог ко мне подойти? Рассказать о своей любви?

Лёха криво усмехнулся:

– А что толку? Он постоянно искал встреч с тобой, признавался в чувствах к тебе. Он мог даже взять тебя силой, как мог и я, но какой в этом толк? Ему, как и мне, нужна была твоя любовь. А вот её-то получить невозможно.

– Почему? – прошептала я пересохшими губами, практически зная ответ.

– Потому что твоя судьба известна. И известен тот, к кому ты будешь стремиться всю свою жизнь, пока не воссоединишься с ним окончательно. Только судьба эта будет непростой. Ведь тот, кто тебе предначертан, сильнее всех. И любовь

у него такая же сильная.

Мы оба замолчали, раздавленные страшной правдой – скоро нам предстоит расстаться. Каждый из нас пойдёт своей собственной дорогой, и пути наши вряд ли пересекутся. Лёха никогда больше не будет любить, а я… Я никогда не забуду его. Верного и преданного, готового прийти на помощь в любую минуту. С тёмным прошлым и таким же неясным будущим.

Слёзы подкатили к глазам, и я быстро отвернулась, чтобы он не заметил этого. Омлет начал подгорать, и я торопливо выключила конфорку. Затем выложила еду на красивую расписную тарелку и отставила в сторону.

Есть совсем не хотелось. Зато хотелось броситься Лёхе на грудь и прорыдать там целый день. Чтобы он утирал мои слёзы ладонями и шептал на ухо слова утешения. Но на всё это просто нет времени. Надо идти вперёд.

– Кто эти пожилые люди в твоём телефоне? – неожиданно для себя спросила я, заливая кипяток в заварной чайник, и по-прежнему не поворачиваясь к Лёхе.

– Это те, кого я долгое время считал своими родителями.

– Но они – не настоящие родители? – удивилась я.

– Нет, – Лёха покачал головой, – и не спрашивай больше ничего об этом, всё равно не скажу.

Я поставила чайник с зелёным чаем на стол и достала из шкафчика две изящные фарфоровые чашки.

– Хорошо, не буду.

Лёха с благодарностью посмотрел на меня. Мы немного помолчали.

Вскоре он начал инструктировать меня уже совершенно иным тоном:

– Теперь про сегодняшнюю вылазку. Главное, что ты должна запомнить: я не смогу вытащить тебя, если ты застрянешь в доме. Во время тренировок моё место было за компьютером. Я следил за твоими перемещениями и мог подстраховать в случае чего.

– И случай представился, – с готовностью добавила я, отхлебнув чай. Пока он говорил, у меня получилось справиться с эмоциями и немного успокоиться.

– На этот раз я тоже буду там, в доме, как и предупреждал.

Я кивнула – действительно предупреждал. Пока я по памяти восстановлю пространство дома, где, оказывается, уже была раньше, и буду искать флеш-накопитель, Лёха должен настроить тот единственный компьютер, который способен отобразить всю информацию, записанную на этой флешке.

– Мы не сможем увидеть друг друга, потому что у каждого из нас – свой временной отсек и своё личное пространство: у тебя – одно, а у меня – совсем другое. Мы будем существовать параллельно. Тебе всё ясно?

– Да, командир! – торжественно отчеканила я, изображая бравого военного, и добавила, уже совершенно другим тоном:

– Может, всё-таки попьёшь чаю?

Мне хотелось продлить эти уютные посиделки на его, Лёхиной, кухне, ещё раз заглянуть в небесно-голубые глаза парня, поймать его обожающий влюблённый взгляд. Лёха, Лёха! Ну почему всё так сложно и запутанно? Я украдкой вздохнула и села за стол напротив него, решив всё-таки подкрепиться перед сложным марш-броском. Навигатор умилённо и грустно наблюдал за тем, как я уминаю омлет. К зелёному чаю он так и не притронулся.