Ложь любви
Шрифт:
– Я собирался спросить тебя об этом.
– О чем?
– Об отпечатке ладони на его лице.
Она в смущении уставилась на свои руки, одна из которых нанесла удар.
– Я расстроилась. Это не оправдание. Так что я извинилась.
– Так, значит, ты обо мне волновалась?
– нежно спросил он.
– Виктор, ты идиот. Я была в ужасе.
После долгого молчания, пока они оба размышляли о вещах, озвучить которые мешали либо смущение, либо гордость, Эшли нарушила атмосферу оживленным восклицанием:
– О! Ты голоден? Как насчет супа?
Он
– Я не голоден.
– Так, ладно. Почему бы тебе не растянуться прямо здесь, а я включу какое-нибудь кино, и мы просто немного побездельничаем. А когда ты проголодаешься, я нам что-нибудь приготовлю.
– Какая славная хозяюшка, - промурлыкал он, аккуратно спихивая ее с дивана ногой, чтобы прилечь.
– Ты будешь гладить меня по лбу и кормить виноградом, пока мы смотрим повторы "Сайнфилда" [14] ?
14
Сайнфелд– "шоу ни о чем", легендарное детище сценариста Ларри Дэвида и комика Джерри Сайнфелда, скромно играющего самого себя в сериале имени себя. Действие сериала разворачивается вокруг самого Джерри Сайнфелда и компании его друзей. На протяжении девяти сезонов Сайнфелд собирал колоссальную аудиторию и зарабатывал восторженные отзывы, а многие фразы оттуда давно стали крылатыми. Лучшее телешоу всех времен по версии TV Guide, третье место в списке лучших сериалов последних 25 лет по мнению Entertainment Weekly, обладатель десятков наград и сотен номинаций.
Джерри Сайнфилд справа.
– Ха-ха. Еще раз толкнешь меня ногой, и у тебя не только голова болеть будет, приятель.
Так и прошел относительно спокойный вечер. Эшли растянулась на полу, подложив под голову диванную подушку и читая новую книгу Тома Клэнси, пока на заднем плане негромко трещал телевизор, а Виктор беспокойно дремал. Сдерживая обещание, данное медикам, Эшли будила его каждый час, доставая его вопросами о его дне рождения и девичьей фамилии матери.
Через час после их приезда к Вику зазвонил телефон. Эшли подняла трубку и чуть не уронила ее, когда звонившая представилась.
– Что еще за Кристал?
– быстро взяв себя в руки, поинтересовалась Эшли.
– Он меня знает, - хорошо поставленный голос звучал прохладно, с легким снисхождением.
– Могу я поговорить с ним?
– Он не очень хорошо себя чувствует и не может подойти к телефону, - слащаво проговорила Эшли.
– Могу ли я передать ему сообщение, por favor?
Длинная пауза.
– Сегодня утром он был в порядке, - и затем - А с кем я говорю?
– Это Фрида, чистильщица бассейна.
Прикрыв рукой глаза, Виктор глухо произнес:
– У меня нет бассейна.
– Заткнись и спи дальше. Мне передать сообщение, Крыс…- Эшли прикусила язык, с ужасом устыдившись, когда прозвище почти вырвалось у нее.
– В смысле, сказать
– У Виктора нет бассейна, - протяжно произнесла Кристал.
– Кто это говорит?
– Фифи, его новая горничная, живу в доме. Мне надо идти, а то я поставила затяжку на чулочке в сеточку. Я передам ему, что вы звонили.
Она повесила трубку.
– Нехорошо, - заметил Вик, все еще прикрывая глаза рукой.
– Не могла удержаться.
– Могла. Просто не захотела.
Эшли промолчала. Он же был прав. Через пару секунд она спросила:
– Ты злишься?
– Нет.
– А по голосу не скажешь.
– Я устал и у меня болит голова. Если бы я был в состоянии, я бы уже наверное, бился в истерическом припадке от смеха на полу, ясно?
– Ясно, - просто ответила она, не желая спорить. Он выглядел плохо и дал понять, что ему плохо. У него было право брюзжать.
– Почему бы тебе не поспать?
Вик так и сделал, а через полчаса она его разбудила, спрашивая девичью фамилию матери.
– В миллионный раз…
– Третий, вообще-то.
– Готлиб. Поняла? Может, тебе стоит это записать.
– А день рождения?
– Подумай хорошенько, Эш. Уверен, ты вспомнишь.
Его грубо тыкнули пальцем в ребра. Вик застонал.
– Третьего ноября, окей? Теперь оставишь меня в покое?
– Эй, будить тебя и ждать, что ты откусишь мне голову - то еще удовольствие, Лоуренс.
– Мистер Лоуренс.
– Мистер Болван. – Ее голос прозвучал раздраженно, но все то время, пока спрашивала, она нежно гладила его по лбу. Это почти стоило того, чтобы подкалывать ее, лишь бы она продолжала.
– А почему это я ничего не спрашиваю?
– Ну, так не я же была той раззявой, кому начистил фасад чемпион вселенной по айкидо.
– Он даже не чемпион штата. И вообще, ему просто повезло с ударом.
– Жаль, что твоему лицу не так повезло.
– Проехали!
– выкрикнул он и сразу об этом пожалел. Обхватив голову руками, он застонал.
– С этого момента, милочка, вопросы задаю я.
– Фу, не называй меня так. А первый твой вопрос будет о том, что я здесь делаю?
Он не мог не улыбнуться, она увидела это и улыбнулась в ответ. Вик протянул руку и поиграл с ее темно-коричневым локоном.
– Итак, ты знаешь все интимные подробности моей жизни: день рождения, девичью фамилию матери, голос моей бывшей жены. Давай послушаем тебя.
Она пожала плечами, внезапно почувствовав себя не в своей тарелке, но он не заметил.
– Какая девичья фамилия у твоей матери?
Эшли промолчала, и Виктор уже был готов повторить вопрос, как вдруг она заявила с напускной веселостью:
– А я не знаю.
– Не помнишь?
– Не знаю. Я не знала свою мать.
– Ох, - это было сложно переварить.
– Ну, твой отец должен был тебе что-то рассказывать…
– И его я тоже не знала. Самое раннее мое воспоминание - это приемная семья. Одна из многих, к несчастью.
Он вдруг резко поднялся, да так, что чуть не скатился с дивана.