Ложь любви

Дэвидсон Мэри Дженис

Джин просто взглянула на нее.

– Нет.

Джин поняла, что все напрасно и решила оставить все, как есть. Пока. Иногда с ее обычно покладистой подругой не стоило спорить.

– Ладно, Эшли. Надеюсь, когда ты свыкнешься с этой мыслью, ты передумаешь. Я знаю, ты ненавидишь то, что он сделал, но он отец и у него есть право знать.

– Он богат, - прошептала Эшли так, что Джин едва услышала.
– А я нет. У него могут быть свои идеи о том, как растить сына или дочь. Он может отобрать у меня ребенка и сам воспитывать его.

– Эшли, ты же прекрасно знаешь, что…

– Я ничего не знаю. И не могу ему сказать.

–

Ты боишься.

– Да, - просто ответила Эшли.

– Сама со всем справишься?

– Придется.

– Думаю, - размышляла вслух Джин, выскребая остатки ванильного мороженого из своей креманки, - мне самое время сказать "адью" нашим друзьям из Карлсона-Муша. Я слишком засиделась тут, кроме того, нам нужно многое сделать в ближайшие… сколько? Восемь месяцев?

– Что значит нам?
– поинтересовалась Эшли с подозрением.

– Ну, нам нужна квартира попросторнее. Ты не должна оставаться одна, а моя квартира слишком мала.

– Джинни, я не могу позволить себе твою роскошную жизнь.

– Я чувствую, что мы найдем место по очень приемлемой цене, - уверенно улыбнулась Джин.

– Джинни…

– Доверься мне. А разве тебе не полезнее выпить стакан молока вместо этого чая со льдом? Кофеин, знаешь ли.

– Да, знаю, - сухо ответила Эшли, все же чувствуя себя лучше.

* * * * *

Эшли кивала, улыбалась и притворялась, что внимательно слушает гинеколога, но с самого начала, с того момента, когда она увидела расположение кабинета врача, она знала, что ей это не подойдет. По злой иронии судьбы, кабинет этого гинеколога, одного из лучших в городе, находился прямо напротив додзё Дерика. Когда это до нее дошло, девушка почти развернулась, чтобы выскочить из приемной, но секретарь уже позвала ее, а доктор (на бейджике было написано "Шарон", с голубеньким смайликом в букве «О», разве не жуть?) уже ждала, улыбаясь так, что Эшли не смогла заставить себя уйти.

Итак, она сидела, пытаясь изобразить энтузиазм перед женщиной, которую больше никогда не увидит, в кабинете, в который никогда больше не вернется.

– Что ж, это все. У вас есть вопросы, Эшли?

– Нет, - она выдавила улыбку.
– Вы на все ответили, доктор…эээ…

– Оупиц. Но прошу - зовите меня Шарон.

– Ладно. Ну, у меня нет вопросов, и я уже опаздываю…

– Не объясняйте. Я вас провожу.

Шарон поднялась из-за стола. Она была высокой, голубоглазой блондинкой с высокими скулами и такой бледной кожей, что, казалось, та просвечивает. Единственным изъяном, который Эшли смогла заметить, - если конечно, это можно было назвать изъяном - были мимические морщинки вокруг ее глаз. Ее халат был цвета зеленой листвы. Раньше девушка никогда такого не видела - она была уверена, что по федеральному закону доктора были обязаны носить белые халаты. Шарон была очень милой, даже веселой, и очень щедро делилась информацией. Эшли она сразу понравилась. Очень жаль.

– Могу я порекомендовать доктора Амменторпа - он на другом конце города? В Кембридже.

– А?

Шарон похлопала ее по плечу.

– Мне кажется, вы продолжите поиски гинеколога. Не думаю, что мы поладили.

– О, нет, дело не в вас. Все дело в расположении.

– Причины не важны, - добродушно заметила доктор Оупиц.
– Если вам некомфортно здесь, этого достаточно. Даже на секунду не задумывайтесь над тем, что сказать в оправдание.

Себе или мне. Когда дело доходит до нужд вашего ребенка, вы хозяйка. Мы просто советуем.

Эшли пожала женщине руку.

– Хотелось бы мне, чтобы вы были моим врачом, - откровенно сказала она, - и мне жаль, что я потратила ваше время.

– Ах, идите уже, - хихикнула доктор Оупиц. Странно, женщина, которой за сорок, хихикает, как тинейджер. Эшли не смогла сдержать улыбки, покидая приемную. Очень, очень жаль, но она не могла позволить себе случайно встретить…

– О, Боже, это и, правда, ты!

Она покорно повернулась и увидела Дерика Манна, который выходил из кафе по соседству с приемной гинеколога. В руках он держал бутерброд, с которого капало на асфальт - он так сильно сжал свой стаканчик, что пластиковая крышка отлетела.

Эшли вздохнула.

– Привет, Дерик.

Он пробежал те тридцать метров, что разделяли их, расплескивая газировку на тротуар.

– Я видел, как ты вошла в то здание напротив, но подумал, что это просто кто-то, похожий на тебя. Как ты?

– Нормально.

Он притормозил перед ней, перегородив путь.

– Слушай, я так рад, что встретил тебя. Можно угостить тебя обедом?

– Нет. Я опаздываю.

– Тогда я провожу тебя к машине. Нам нужно поговорить.

Ее так грамотно и аккуратно загнали в угол.

– Как пожелаешь, - сдаваясь, ответила она.
– Придется немного пройтись. Здесь невозможно найти места для парковки.

– Это же Бостон, - согласился он.
– Дай мне номер машины, и я отмечу его у нас на ресепшене. В любое время, когда здесь будешь, можешь бесплатно парковаться на нашей стоянке.

Она ему улыбнулась, не имея ни малейшего желания когда-либо еще здесь появляться, но все же тронутая его предложением.

– Спасибо, Дерик.

Он заулыбался в ответ.

– Если поговоришь с Виктором, обещаю, что не вызову эвакуатор.

Ее улыбка померкла.

– Не смешно, Дерик.

Его лицо погрустнело.

– Прости. Но слушай, я об этом и хотел с тобой поговорить. Виктору действительно очень плохо.

– Ему плохо?
– Я беременна, а ему плохо. Извините, что не рыдаю в три ручья от сочувствия.

– Да, - просто ответил Дерик.
– Он просто разбит. Я никогда не видел его таким расстроенным, с тех пор, как он обнаружил Кристал и…

– И слышать не хочу.

– Отлично, мне тоже не доставляет удовольствия представлять эту картинку. Но я надеялся, что тебя можно будет уговорить - или подкупить - чтобы ты ему позвонила.
– Он протянул ей мокрый сэндвич, и она закусила щеки изнутри, чтобы не улыбнуться.
– Нуу, да ладно, - уговаривал он.
– Ты же знаешь, что хочешь его. Свежеиспеченный чесночный рогалик, ростбиф с кровью, медовая горчица, кружочки огромных сочных помидоров…

– Фу, убери это от меня.

– Ну, пожаааалуйста, позвони ему. Он по тебе так скучает.

– Прекрати, - она начала сердиться.

– Прекращу, как только ты перестанешь себя вести так, будто он нарочно это сделал, - откликнулся Дерик, сам немного на взводе.
– Как будто сотрясение мозга было частью его плана по соблазнению тебя!

– Соблазнению - ха!

– Сама ты «ха». Если бы хоть что-то о нем знала, то поняла бы, что он никогда бы не обидел женщину, особенно если она нравится ему так сильно, как ты. Он был болен, неужели непонятно?